Туманность. Книга вторая. Явь мира Тантры
Шрифт:
– А я вот о чём подумал, – он оглядел всех, чуть задержав взгляд на Нуре, – Они тут все в заговоре. Они нарочно попали в плен Железной звезды. Из-за нас с тобой…
– Из-за нас? – удивилась Кея, сопроводив удивление обилием красного на лице, – Мы с тобой в чём-то виноваты?
– Нет, мы не виноваты. Просто мы с тобой тут самые маленькие. Они играют с нами. Испытывают-проверяют.
Кея соскочила с кресла, встала перед Ефремовым и принялась обмахивать его лицо вдруг явившимся из ниоткуда веером.
– Ой как интересно! Мы внутри большой игры. Сюда бы хороший кристалл, и посмотреть из него. На Гайяне есть кристаллы, из которых видна планета Земля. Ты
«И я не знал, – признался себе Нур, – Следовательно, те кристаллы под контролем Поля. Вёльв к ним доступа не имеет. Богата планета Гайяна, но нет у неё настоящего хозяина».
– Нет, не знал. Я не знаю в миллиард раз больше, чем знаю.
И Нур невольно зафиксировал мысль Ефремова:
«Этот Корабль неуязвим. Эта звезда вместе с Туманностью для него ничто. Не всё понятно. Да, я ребёнок в сравнении с Фиргуном. А с айлами и рядом стоять недостоин. И почему Нур выбрал меня? На Земле столько достойнейших. И ведь не магия! И не сон, определённо!».
Атака Дахмау
Мир скрыт за пределами чувственного восприятия. У каждого свои пределы достоверности. Так сказал Ефремов в ответ на вопрос Нура:
– Как думаешь, людям Земли что-то прибавит близость с Гайяной? Ведь твоё видение стало намного просторнее.
Беседа двоих в каюте обрела неожиданную откровенность.
– Я ещё очень и очень земной. Можно сказать – приземлённый, – говорил Ефремов, не торопя слова, поглаживая крупной ладонью поперечную складку на лбу, – Мои воспоминания здесь никому не интересны. И Аллан, сын мой… Как он без меня, что с ним? И мысли о Таисии не оставляют. Я понимаю, что если б ты меня не забрал, меня там уже не было б. Ничего бы не изменилось. Мой уход сюда не искривил ничью линию судьбы. Всё в моём бывшем окружении идёт естественным путём.
«Первое откровение… О скрытой боли, о непрерывных переживаниях… Прошлое потеряно, будущее не определено, настоящее зыбко и неустойчиво. Ему тяжелее многократно, чем любому в экипаже. И – одиночество! Он привык к тому, что рядом всегда близкий, драгоценный человек. И лучше, если это человек – женщина. Плюс отсутствие социума, в котором он играет не последнюю роль. Это правильно, человек разумный стремится к полному самовыражению. Надо дать ему высказать всё, что накопилось. И боль, и тоску… И выслушать вопросы…».
Нур молчал, стараясь и движением не нарушить сложившееся взаимодоверие. Ефремов бросил на него быстрый взгляд и продолжил:
– Вся моя система ценностей накрылась медным тазом! Кресты эти… Парализаторы… Медузы, плазмоиды… Что ещё скрывается во Тьме? Точнее, кто? Уверен, все они не просто живые существа. Особо – кресты! Возникает столько аналогий с Землей… Такое ощущение, что у тех и других, разделённых световыми годами, один хозяин. Чувство вызывают одно. Здесь правит чужой разум, Нур. И ты это понимаешь лучше меня. Кресты тут потому, что в экипаже я и Демьян. К фаэтам они отношения не имеют. Такой вот Пси-фактор!
Экипаж решил посвятить день знакомству с виманой «Звёздный Парус» в полном составе. Ефремов после ночной беседы просветлел лицом, стал энергичнее и собраннее.
– Начальник экспедиции по-прежнему Иван Антонович, – полувопросом сказал Нур, – Капитан я только на Корабле.
О, этот взгляд! Блеснул и спрятался лидер по призванию. Без лидерства нет Ефремова! Без таких людей невозможно делать серьёзные дела. И что-то крупное для него впереди приготовлено.
Мир плато двое суток пребывает в спокойствии. За его пределами крутятся вихри, бушуют ураганы и штормы, над горами бесчинствуют песчано-пылевые бури, плавят песок и камень электрические разряды, неистовствуют и воют неведомые аборигены. Продолжается борьба за жизнь среди обитателей мрака. Хищников тут хватает. Кто-то ведь обглодал человеческие тела недалеко от виманы.
– Температура в норме, электромагнитное состояние атмосферы спокойное. Самое время для прогулки, – доложил Ананда.
– Затишье перед бурей, – проворчал Демьян. С настроением у него с утра не очень. Видно, кошмар приснился.
Он поднял фонарь и направил луч на горную вершину за виманой. И вывел в видимость серый смерч, скрученный из пыли и снега, уткнувшийся воронкой в пятнистую облачную пелену, заменяющую на Дахмау небосвод.
Кея держалась поближе к Ефремову. Гайянка доверяет землянину больше, чем айлу! Нур засомневался в отсутствии здесь далёкого Поля-Ноосферы планеты кристаллов. Теперь придётся в первую очередь смотреть за Кеей, она юная и беспомощная. Это со стороны хорошо видно. Если Ефремов убеждён, что у местных чудищ есть разум, то так оно и есть.
Но и где-то тут – ключ к оживлению Эрланга. Нур пока не понимает, что это будет. Энергия – понятно. Но энергия не просто природная, а живая. Пропитанная чуждой психикой. Враждебность – понятие одностороннее. При иных условиях с теми же медузами возможно наладить дружественный контакт. Но задача экипажа – не поиск общего языка. А в чём она, если не считать проблемы брамфатуры? Не обо всём можно и нужно спрашивать Роух.
«Ты – это я, я – это ты…»
Нур недоволен собой: столько нерешённого накопилось! И дело не в непредсказуемости завтрашнего дня. Достижение согласия в экипаже – разве не решаемое дело? А не получается, и подходов к тому не видать. И Азхара где-то внутри себя скучает. Снится ей родной Ард… Сандр с Фреей и оперативный отряд делают работу наиважнейшую. А Нур – на экскурсии межзвёздной, при абсолютной вере в то, что успешно пройдёт все предстоящие испытания. Тем временем на Иле-Аджале неизвестные факторы усиливают действие…
Они брели от Сферы к вимане. Недалеко, и световой коридор надёжен. Чёрный песок противно скрипит. Вспоминается мягкий, поющий и искрящий песочек на берегах гайянских морей. На чём гайяне ходят по океану? Есть ли у них суда под парусами? Не успели узнать… Расспрашивать Кею неудобно.
Ефремов впереди, идёт уверенно, но не торопится. Рядом с ним, слева, Кея. Остальные компактной группой позади, в нескольких шагах. До «Звёздного Паруса» оставался десяток метров – Нур заметил сгущение багровых огоньков. Выплыв из зарослей чёрных деревьев-кустов, оно медленно двигалось навстречу, игнорируя свет. Огоньки быстро множатся, сливаются. За секунду-другую образовалось знакомое уже тело, начинённое электричеством и ещё неизвестно чем. Медуза, и какая крупная!
Нур расслабил организм, привёл психику в боевую готовность. Вот, ещё долгая секунда – и медуза, вобрав в плоское ромбическое тело свисающие щупальца, обратилась в серый крест, моментально почерневший. Крест обзавёлся загнутыми концами, превратившись в свастику. Причём в левую, женскую её ипостась-вариант.
В перекрестье загорелось багровое энергетическое сердце и свастика медленно закрутилась против часовой стрелки. Как в детской земной задачке: там такая же свастика, составленная из полых труб, крутится под давлением воды, входящей в трубы через центр-перекрестье. Перед учеником ставится «хитрый» вопрос – в какую сторону и с какой скоростью завертится трубная конструкция?