Туманный Альбион 2

Гурьянова Анна

– Это место изумительно своему. Когда-то здесь царилась настоящая сказка. Высокие шатры, с украшениями из лент и цветов. Инструментальная музыка, подзывающая на танец. Столы с угощениями, прекрасные одеяния дам, изысканный костюм у дворян. А в озере как в зеркале виднелось все происходящее, где воркующие пары уединялись от лишних взглядов, признаваясь в любви. Раньше, я не понимала сути таких мероприятий, пока всё не опустело. – Монотонно проговаривая каждое слово, Элизабет словно пала в воспоминания. Проходя по дорожке вдоль озера, та смотрела

на заросшие мхом статуи, и остатки былых времён.

Господин Томас шёл рядом, слушая каждое слово миледи, словно историю. В его краях всё было иначе. Шатры накрывали строго в полях, или при знатном дворе на свежем воздухе. Но, в тоже время зависело от мероприятия. Толи дело свадебная церемония, или же встречи знатных людей, где люди знакомились, и подыскивали пару для продолжения того или иного рода.

– Сколько у вас необычного, миледи. У вас хорошо, получается, рассказывать историю ваших краёв, так завораживает. Однако, больше всего, завораживает ваш дивный образ. – Повернувшись лицом к леди, Томас вновь осмелился коснуться талии графини, проводя аккуратно по изгибам тела и корсета.

– Так странно… Элизабет… Я вновь желаю коснуться ваших губ. Непреодолимое желание, словно родственная душа к вам тянется сквозь миллионы звёзд. – Взглянув в глаза юной леди, Томас осмелился прикоснуться свободной рукой к её бледной щеке, поднимая взор выше, дабы их глаза встретились в протяжной симпатии.

Однако у девушки были другие планы. Она подняла взор на глаза графа, читая в них чистоту слов и действий. Но, так ли это важно? Минутное счастье так легко получить, но, такая обстановка вдохновляет на другие действия. Улыбнувшись, Элизабет взглянула в глаза господина Томаса, а после тихо шепнула, убирая мужские руки со своей талии.

– Коль такого желание, я не спорю о взаимности, и не отвергаю. Но, полагаю, что это слишком быстро и легко, а посему вот вам моя игра. Если поймаете меня, получите желанную награду. – Несмотря на то, что задумка довольно глупая, ведь в их возрасте играть в подобное странно. Грех ведь отказаться от игры, где награда велика, хоть с одной стороны проста.

– Что ж, так тому и быть, миледи. – Убрав руки от леди Элизабет, граф отошёл в сторону, словно выжидая момент. – В таком случае, даю вам фору в десять секунд. – Улыбаясь, проговорил господин Томас.

Элизабет не стала терять времени, подняв подол платья для удобного быстрого шага, направилась по дорожке в сторону больших деревьев. Она знала эту местность, но. Всё же надеялась обхитрить графа. Такова игра, в которой можно убежать, спрятаться или же обхитрить. Белое платье придавало изюминку девице, когда та ускорила шаг, а белая накидка на плечах хорошо была заметна при быстром шаге и даже беге. Если удары каблучков слышались лишь на твёрдом покрытии, на земле же стоило наблюдать и чувствовать.

Фора в десять секунд была довольно мала, но, за это время, дева смогла отбежать на достаточное расстояние, дабы начать играть с графом. Давненько леди Элизабет не играл во что-то подобное, даже очень давно. Последний раз такое было несколько лет назад, когда была поставлена помолвка с графом Даниэлем. Но, граф семьи Эндехайв не любил игры, так как мальчиком двигала месть. Забавная ситуация, где графиня старше на год своего кузена, а восприятие мира совершенно разное. Пока леди верила в любовь и счастье, где мир полон цветов, знаний и прекрасного, граф видел лишь месть за свою семью и бремя семейного бизнеса сладостей. Это воспоминание дало знать о себе так скоро, от чего сердце девушки на секунду ёкнуло.

Но, стоило той задуматься, как вблизи услышала голос господина Томаса. Натянув улыбку от неожиданности, дева вновь двинулась вперёд быстрым шагам, чуть ли не бегом скрылась за большим и величественным дубом. Тяжело дыша, девушка остановилась, поправляя корсет.

А господин Томас в свою очередь, высчитал десять секунд вслух, и направился по следам девы. Бегать в костюме запрещено, поскольку ткань очень нежная, и быстро мнётся. Передвигаясь быстрым шагом, вскоре, тот увидел бело платье девы, а далее золотые локоны. Передвигаясь бесшумно по короткой зелёной траве, вскоре, мужчина обошёл большой и величественный дуб.

Выйдя из стороны, тот резко прижал девушку к древу, смотря на её слабую и нежную улыбку, тот упёрся рукой в ствол, дабы леди не сбежала.

– Попались, миледи… – Усмехнувшись, господин Томас улыбался, словно ожидал награду за победу.

Элизабет предполагал примерно такой исход событий, но, не так скоро. Прижавшись спиной к дереву, леди могла видеть прекрасные очертания лица графа, его улыбку и гранатовые глаза. Тяжёлое дыхание от быстрого шага, сменилось на смущение и лёгкую страсть.

– Попалась, видимо, из вас прекрасный охотник, господин. Так позвольте же исполнить ваше желание.

После сказанных слов, дева обхватила шею господина, тем самым опуская его к себе, на уровень её роста. Смотря в глаза мужчин, Элизабет придвинулась ближе, после чего коснулась алыми губами губ графа. А господин Томас в свою очередь ответил на сладостный поцелуй с прекрасной леди. Убирая руки с древа, ладони вновь пали на тали девы, прижимая её ближе к себе. Лёгкий ветер вновь направил прохладные нити, играясь с кроной величественного дуба, а также пронизывая тела юной графини и графа, чьи судьбы были врозь с самого начала их истории. Тихая обстановка, лучи солнца игриво трепетали на траве, а после и деревьях. Тёплая погода придавала изюминку былым временам, когда прежде молодые пары игрались в порывах своих чувств.

Прервав вскоре поцелуй от нехватки воздуха, граф немного отстранился, горячо дыша в губы леди.

– Самая лучшая награда, на которую я мог рассчитывать в столь прекрасное время года, миледи. Рядом с вами я чувствую себя немного иначе. Хочется спеть вам самую красивую серенаду, преподнести самый драгоценный презент и увезти вас в самые дальние края, где наши души будут счастливы.

Проговаривая каждое слово, Томас и сам не верил, что такое говорит. Хоть у него и был брак по расчёту, и пытался привыкнуть указанной семье, но, сердце было отдано другой. Той кого увидел лишь спустя десятки лет.