Туманный Антакаль
Шрифт:
– Ох, прости, – отскочила сияющая сестрёнка. – Я просто так рада, что ты очнулась!
– Я поняла, – улыбнулась я. – Я тоже рада вернуться.
– Расскажи, как так получилось, что ты попала в туман? – потребовала Аби.
Я рассказала. Утаив только то, что происходило на небесах. Это было личным.
Когда я рассказывала о воздействии тумана, какие страхи он поднял из моей души, я поёжилась, вспоминая, и не заметила, как снова заплакала. Споткнулась только на том месте, как увидела Джеймса, который искал Агнешку с Теклавой. Но рассказала честно, без утайки. Абигейл плакала вместе
– Значит твой самый сильный страх, что ты никому не нужна и тебя никто не любит? – поразилась она. – Боги, я даже представить не могла, что ты так всё воспринимаешь, Маина. Мы все тебя любим, я, мама, папа, Виль, очень-очень, правда-правда.
Абигейл хотела меня снова обнять, но потом вспомнила про моё самочувствие.
– Мы всё изменим. Мы теперь все изменимся, – пообещала она.
Джеймс сидел понурый с того момента, как услышал рассказ про него. Бросал на меня затравленные взгляды. И порывался что-то сказать, но ему мешала Абигейл, трещавшая без остановки.
В покои ворвался Ник:
– Это правда? Маина очнулась?
Он бросился со счастливым видом ко мне, но на пути его встала Абигейл. Гневно сложила руки в боки и накинулась на Ника:
– Маину нельзя трогать! Она ещё не здорова!
– Тебя забыл спросить! – огрызнулся Ник.
Но скорость сбавил и присел передо мной, как перед хрупкой вазой, с благоговением озирая меня с головы до ног. Пожаловался:
– Раскомандовалась! Ходит тут распоряжается, как у себя дома! Маина, приструни свою сестру, пока её не прибил я или кто-нибудь другой.
Я улыбнулась на их перепалку. Эти двое явно неравнодушны друг к другу, когда же они признают это?
– Свет мой, ты очнулась… Жива… я так переживал за тебя…
– Ага, переживал… Поэтому рядом с Маиной находился неотлучно Джеймс. А тебя носило по всей столице, – не унималась Абигейл.
– От того, что я сидел бы у ног Маины, туман бы сам не рассосался! – рявкнул в её сторону Ник. – Я двое суток на ногах, не ел, не спал, носился как сумасшедший из одного места в другой. Но сердцем я был здесь, с тобой, – сменил Ник тон и ласково посмотрел на меня.
– Тебе надо отдохнуть, – сказала я. Ник и правда выглядел плохо, даже хуже Джеймса. – От того что ты свалишься, никому легче не станет.
– Мне некогда, свет мой…
– Ник, пожалуйста, я прошу, – мягко попросила я. – Ты нам нужен, ты всем нужен.
– Хорошо, раз госпожа моего сердца приказывает, я исполню её волю, – склонил голову Ник.
А я вздрогнула. Вспомнила, как в день бала Донат спросил меня, довольна ли госпожа преподнесёнными дарами? Слёзы потекли градом.
– Маина… – растерянно выдохнул Ник. – Это из-за Доната, да? Ты уже знаешь?
Я кивнула, закрыла лицо руками.
– Я бы хотела остаться одна, – попросила я.
Мне надо было оплакать его смерть.И осознать, что Доната рядом больше нет. И что в его смерти виновата я. Если бы я не повела себя так легкомысленно на дороге, и не сняла маску…
Все ушли. Джеймс остался.
– Я больше не уйду, Мартина. Я не оставлю тебя одну, – сказал он, обнимая меня.
И я рыдала по Донату в крепких объятиях Джеймса.
* В ампире – на авиженском сленге означает «на стиле», «ультрамодный», «франтоватый».
Глава 54
Следующие двое суток прошли под какой-то пеленой. Я за что-то хваталась, что-то делала, участвовала в советах, но при этом была сама не своя. Не могла сидеть на месте, не могла сосредоточиться на чём-то одном, перепрыгивала с одного на второе, на третье…
– Я должна что-то придумать. Я должна что-то сделать, Джеймс, понимаешь! Я не могу допустить чтобы смерть Доната и других была напрасной. Мы должны что-то сделать!
Схватила я его за грудки и всхлипнула.
– Марти, крошка, успокойся. Конечно же мы сделаем. Придумаем и сделаем. Всё, что захочешь, – шептал Джеймс, успокаивая меня.
Влетели Ник и Абигейл, растерянно уставившись на плачущую меня.
– Что случилось?
– У Маины истерика, – Джеймс крепко обнимал меня, не давая вырваться.
– Оставьте нас, – попросила сестра.
Джеймс с сомнением перевёл взгляд с неё на меня.
– Это важно, всё будет хорошо, – кивнула Абигейл.
Джеймс и Ник переглянулись. Ник пожал плечами, и они вышли.
Сестра взяла меня за руку, усадила и обняла.
– Я всё искала случай, чтобы сказать то, что сейчас скажу, – начала она. – Сейчас самый подходящий. Помнишь, когда Донат третировал Виля, чтобы шантажировать тебя, я в сердцах ругнулась? Я произнесла тогда «чтоб туманники его задрали». Сказано это было с чувством, от души, я злилась на Доната. Но это было в сердцах сказанное ругательство, ничего такого конечно я бы Донату не пожелала. Когда мы попали в Антакаль, и кошмар превратился в реальность, я вдруг вспомнила об опрометчиво сказанных словах. Их было не вернуть, но мне они жгли душу. Я подошла к Донату и вывалила на него то, что меня терзало. Попросила прощения за то что так необдуманно бросалась проклятьями. И что у меня дурное предчувствие. Чтобы он был осторожен.
Голос Аби задрожал. Она сделала паузу, её слезы, стекавшие по щекам, капали мне на руки.
– Он, как обычно, в своей манере пошутил, что если бы все пожелания в его адрес сбывались, он бы давно уже измерял линейкой границы чертогов бога смерти – как пожелал ему в сердцах один подчинённый.
Абигейл сквозь всхлипы хихикнула, я за ней следом.
– Но затем он посерьёзнел и сказал, что у него тоже плохое предчувствие. Только у него появилась возможность стать счастливым с тобой, как всё пошло наперекосяк. И тогда… он написал тебе записку и взял с меня слово, что я отдам её тебе, если с ним что-то случится. Держи.
Абигейл достала из кармана сложенный листок.
– Я не читала. Но, думаю, его содержание тебя утешит.
Абигейл ушла, оставив меня одну. Позволив себе прорыдаться – всё плыло перед глазами и я не могла прочесть ни строчки, я открыла письмо.
Любимая моя, если ты читаешь это письмо, значит, я с Марсом на пару соблазняю богиню жизни и устраиваю пари с её мужем, богом смерти. Не плачь обо мне, значит, так надо. Я благодарен судьбе за тот короткий миг, что был счастлив. Счастлив, когда ты согласилась быть моей. Я уже оказался на небесах, когда услышал, как ты сказала: «Я хочу сделать тебя счастливым, Донат».