Туманный колокол
Шрифт:
под самым потолком. Они едва разгоняли полумрак. Я прошел вглубь склепа мимо гробниц
деда и бабушки по отцовской линии, дяди Мориса, погибшего еще до моего рождения,
прадеда, прабабки, многих поколений семьи Вейран. Моя цель находилась в самом конце
рада. Гробница была самой простой, украшенной лишь табличкой, на которой значилось
«Виктор
закрыл глаза. Отсюда меня никто не мог прогнать, да и искать бы здесь никто не стал.
Было так тихо, что казалось, будто я снова в пустоте. Праздники надо проводить с
семьей, а моя семья - только этот рад гробниц, старых и новых. И я сам иногда не
чувствовал себя живым, особенно сейчас. Там, в гимназии, все время радом кто-то был.
Лиз, Роберт, куратор Синтер. Я мог забыться и забыть. Но не здесь. Ничего никуда не
исчезло из памяти, даже не начало тускнеть. Беспросветное горе утихло, только
заменившая его тоска была куда более жуткой. Хотелось остаться здесь и не
возвращаться в гимназию. Может, тогда все закончится?
Не знаю, сколько времени прошло. Серый полумрак постепенно сменялся черной
ночью, но мне не было страшно. Не страшнее, чем где бы то ни было. Я уже начинал
засыпать, когда снаружи послышался скрип снега. Кто-то идет? Я тут же призвал магию.
Выследили? Как-то нашли? Поднялся и скрылся в темной нише, чтобы ударить раньше, чем
мой враг.
У входа заплясал огонек. Он постепенно приближался, и вскоре я смог увидеть лицо
вечернего гостя. Убрал магию и шагнул навстречу.
– Здравствуй, Пьер.
– Здравствуй, Филипп.
– Пьер, такой же, как при нашей первой встрече в трактире, и
даже без серого балахона стоял передо мной.
– Ты еще не замерз?
Я пожал плечами. Как-то не думал об этом, но сейчас понимал - да, замерз, и сильно.
– Никто не обрадуется, если завтра в гимназии ты будешь хлюпать носом. Ццем.
– Куда?
– В башню, куда же еще. Мне нельзя надолго отлучаться, дела плохи.
Анри Вейран
Я пошел за Пьером. Экипаж ждал нас у ворот кладбища. Внутри было тепло, а мерный
скрип колес успокаивал.
– Как ты меня нашел?
– спрашивал я, пока мы добирались до жилища магистра.
– Мне передали, что ты приходил, а поисковые заклинания никто не отменял. Ты бы
хоть щиты от поиска поставил, Фил.
– Тогда бы ты меня не нашел.
– Нашел бы. Есть не так много мест, куда ты можешь пойти. Как дела? Как учеба?
Такой ничего не значащий разговор. Будто мы расстались пару недель назад, и теперь
друг живо интересовался моими делами и желал знать, не вылетел ли я еще из гимназии.
– Все хорошо, - ответил я.
– И дела, и учеба. Почему ты не пришел?
– Сначала магистр тьмы вздумал следить за мной. Потом ему это надоело. Или
поспособствовало то, что я отловил его шпионов и отправил к нему чуть ли не в
подарочной упаковке? А когда покончил со шпионами, взбунтовалась пустота. Без Таймуса
тяжело справляться, равновесие нарушено, тьма берет свое. Не знаю, сколько еще я смогу
сдерживать проклятые врата.
– А если она вырвется? Что тогда?
– почему-то такой вопрос раньше не приходил в
голову.
– Представь, что тебя обманули и заточили на пять сотен лет, а тех, кто может
противостоять твоему могуществу, нет? Что бы ты делал?
– Уничтожил бы все живое, - понял я.
– Именно. Пустота - это некая чистая сила, но у неё было живое воплощение. Она
была магичкой невероятной мощи, а король - марионеткой на престоле. Однажды
марионетке надоели ниточки, за которые её дергали, и король пошел на хитрость -
заключил с магичкой договор, прижизненный - и посмертный. А потом убил там, в
пространстве, которое мы теперь и называем пустотой. Её сила высвободилась и заполнила
все, при этом продолжая служить королю, потому что договор нерушим.
– Но теперь короля нет, - заметил я.
– Да. Я - один из немногих, кто может сдерживать эту силу, если не единственный.
– И все-таки с ней поступили жестоко.
Пьер пожал плечами, глядя в окно.
– С какой стороны посмотреть, Филипп. Эта женщина была исчадием демонов. На её
руках столько крови, что тебе и не снилось, а просто убить её было нельзя. Сила нашла
бы для себя новый сосуд, и все продолжилось бы с начала.
У меня были еще вопросы, но экипаж остановился у башни пустоты, и мы направились
к входу. Пьер проводил меня в небольшую гостиную. Здесь сиял камин, а на окне были
светящиеся шарики - огоньки душ. Забавно, магистр - а верит в это.