Туманный колокол
Шрифт:
Синтеру все, что думает о здешних методах обучения. Сначала она занялась Робом - его
лицо заливала кровь из ссадины, потом склонилась надо мной, накрыла магическим
куполом.
– Спи, - приказала, гладя в глаза, и я уснул, чтобы оказаться в пустоте. Только ни
Анри, ни саму Пустоту я на этот раз не нашел. Вместо этого вокруг бродили безмолвные
тени. Они не замечали меня -
ГЛАВА 16
Полина
Дни тянулись один за другим, похожие, как две капли воды. Мы переехали в особняк
герцога Дареаля. Пьеру выделили комнату на втором этаже. Этьен лично
проконтролировал, чтобы оттуда вынесли зеркало, а окно завесили плотной тканью, чтобы
в комнате не осталось отражений, сквозь которые можно пройти. Этьен даже стеклянную
посуду приказал убрать, хотя я не представляла, как можно пройти, допустим, через
чашку или графин. Вот только смешно почему-то не было. Наоборот, жутко. Утром я
первым делом заходила к Пьеру. Он все еще не приходил в себя, но Айша твердила, что
опасности для жизни нет. Нужно только время, чтобы повреждения, нанесенные
проклятием, исчезли. Я сидела у кровати, глядя на бескровное лицо магистра пустоты. И
становилось больно и горько. А еще ловила себя на мысли, что больше не боюсь его.
Пугающая аура, которая всегда окружала Пьера, сейчас исчезла, и стало заметно, как он
похож на юношу, спрятавшего нас с Филом и защищавшего Анри. Пусть я и не до конца
понимала, зачем.
Около десяти просыпался Вилли. Он вообще вел преимущественно ночной образ
жизни и страшно злился, что отец строжайше запретил ему выходить за пределы особняка.
Поэтому маленький оборотень поставил целью перевернуть этот особняк с ног на уши. Он
носился из угла в угол, пару раз разбивал стекла - случайно, но все же. Доводил до
белого каления прислугу, и только в часы, отведенные для учебы, вел себя смирно -
исключительно из уважения ко мне. План занятий Этьен просмотрел лично, все одобрил - и
исправно платил жалование, что выгладело смешно, учитывая, что я жила у него дома, ни о
чем не беспокоясь, даже о собственном гардеробе.
Сам Этьен, наоборот, в особняке почти не появлялся. Работы было много, но, увы,
ничего нового по покушению выяснить не удалось. Зато он взялся за дела прошлого
магистра. Кого-то искал и опрашивал, только мне ничего не говорил - до поры до
времени.
Сначала я учила Вильяма, а потом Айша учила меня. Она появилась в первый же день
после переезда, в строгом сером с белым платье и волосами, подобранными жемчужными
шпильками.
– Готова приступить к занятиям?
– спросила с порога и, не дожидаясь ответа,
поинтересовалась, куда поместили её пациента. Мы поднялись на второй этаж, Айша
заперла дверь и заговорщицки мне подмигнула.
– Итак, дорогая Полина, воспользуемся тем, что у нас есть прекрасный объект для
тренировок.
– И указала на Пьера.
– Объект живой и безмолвный, а такое сочетание -
редкость. К тому же, магически одаренный. Начнем с осмотра.
Я покраснела, а Айша рассмеялась:
– Не смущайся, детка. Мы, целители, часто видим парней, в чем мать родила. Тем
более, у нас чисто профессиональный интерес. А еще, скажу я тебе, врад ли когда-то
представится случай разглядеть магистра пустоты. Я и лицо-то его впервые в башне
увидела, любопытно же. Я думала, он гораздо старше.
Ох, и Айша! Хорошо, хоть Пьер не знал, что мы на нем упражнялись в заклинаниях
исцеления, установке диагностических печатей и прочих мелочах. Айша проводила со мной
пару часов, а затем уходила - либо, если Этьен все-таки возвращался, ужинала с нами.
Заодно рассказала, что они с Дареалем уже лет пять работают вместе, но никто и не
подозревал, что у герцога есть сын и вообще какая-то личная жизнь, кроме работы.
По вечерам, когда все расходились, я брала какую-нибудь книгу, садилась у
изголовья Пьера и читала вслух. Он меня, конечно, не слышал, но так было спокойнее. А
потом к нам начал присоединяться Вильям. Он садился на табурет рядом со мной, опускал
голову на колени и слушал.
Так проходил день за днем. Давно начался март, но природа не торопилась
просыпаться после зимней стужи. Снег растаял, но холод стоял такой, что не было и
намека на листья или траву. Даже выходить из дома лишний раз не хотелось. В тот вечер я
опять сидела у кровати Пьера. Вильяма отправила спать, а сама засиделась с вышивкой. В
коллеже терпеть не могла вышивать, зато теперь это нехитрое занятие успокаивало.