Туманный колокол
Шрифт:
уши. Маленький совсем.
«А серые облака по всему городу, - доверчиво сообщил тот.
– Я сначала боялся в них
заходить, но оказалось, что ничего страшного. Тут весело».
– Тут опасно, сюда нельзя заходить. Тебе сколько лет?
«Двенадцать», - с гордостью сообщил волк.
– Подожди, а как ты будешь отсюда выбираться?
– поинтересовался я.
«Так через облачка же. А почему ты здесь, Анри?»
– Так... случилось. Вилли, тебе нельзя
хорошо?
«А ты почему не выходишь?»
– Не могу найти, - ответил я.
«Так давай я поищу? Что именно нужно? Тут много разных ходов».
Ходов? Которые я не видел! А этот маленький волчонок - вадел.
– Послушай, - наклонился я к нему, - мне нужно найти дверь! Обычную дверь, может
быть, с символами, но я её не могу разглядеть.
«Я поищу. Идем, Анри. А от тебя знакомо пахнет».
Пахнет? Откуда в пустоте запахи? Или же оборотни не боятся пустоты? Куда смотрят
родители волчонка? Он ведь не может гулять сам по себе. А мой новый друг обнюхивал
все вокруг, смешно фыркал и водил большим мокрым носом. Что ж, когда ты в пустоте не
один, становится не так скверно.
«Сюда», - волчонок рванул в сторону, к той самой поляне, на которой я искал выход
в реальный мир.
– Сколько дверей ты видишь?
– взволнованно спросил я.
«Одну. Смотри, она прямо перед тобой».
И волчонок ткнулся носом в невидимую преграду. Я протянул руку, но вместо воздуха
пальцы коснулись дерева, и в пустоте проступила дверь, изрезанная символами. Вот она!
– Спасибо, - сказал я волку.
– Теперь тебе нужно уходить. Давай, малыш! Быстрее.
Волчонок звонко тявкнул - и прыгнул в серое облачко. Может, он и вовсе мне
привиделся? Но дверь была настоящей! Я уже коснулся ручки, когда раздался голос
Пустоты:
– Вот ты где, Анри Вейран. А я-то думаю, что за возмущения пространства. Пока тебя
не было, никто себе такого не позволял!
– Я нашел дверь, - обернулся к хозяйке этого жуткого места.
– Я могу выйти?
– Можешь, - кивнула она.
– Только сначала придется сразиться со мной. Победишь - я
выпущу тебя. Проиграешь - останешься навсегда. Хорошо подумай, Анри, нужно ли тебе
выходить. Ведь выход всегда там же, где вход. Помнишь предьдущие двери? Эта
страшнее, разве не чувствуешь?
Я чувствовал. Стоило коснуться двери, как все внутри сводило от ужаса, и я едва
удерживался, чтобы не бежать прочь. Но пришли мысли о Филе, о Полли. Они ждут меня. И
трусость - не оправдание.
– Я готов, - ответил Пустоте.
– Готов сразиться с тобой за право выхода. Выпусти
меня!
– Хорошо, - жутко улыбнулась она.
– Тогда собирайся с силами, Анри. Сейчас я уйду,
а когда вернусь, дам тебе бой.
И моя собеседница растаяла, а я остался перед последней дверью. Той самой дверью,
которую ищу почти год.
ГЛАВА 17
Филипп
Неделя в лазарете - то еще удовольствие. Днем было еще ничего. Мои однокурсники
находились на парах, и меня беспокоила разве что Лиз, забегавшая каждую свободную
минуту, да Роберт, которого поместили за соседней перегородкой. А он вообще долго
молчать не мог, но к жужжанию соседа по комнате я привык. Зато вечером начиналось
настоящее паломничество! Обо мне вспоминали все, кому не лень. Однокурсники таскали с
ужина особо лакомые кусочки, будто нас с Гейленом тут не кормят. Приносили конспекты,
переписать которые все равно не было сил. Рассказывали последние новости. Так я узнал,
что тренировочный зал на трое суток закрыли для посещений и проводили там какие-то
свои исследования. Еще - что наши с Робом противники пустили слух, будто мы
использовали запрещенную магию для победы над ними. Кураторы услышали - и на
первый раз на неделю посадили обоих под замок и назначили отработки. Сказали, если не
угомонятся, вылетят из гимназии.
У меня возникло ощущение, что за эту неделю в лазарете перебывали все. Даже
явился знаменитый Железный Эш, дабы убедиться, что мы живы, а не превратились в
зомби. Увы, куратор Синтер заглядывал только справиться о нашем здоровье, и ничего не
желал объяснять. Наши общие с Робом умозаключения дали крайне мало. Во-первых, было
очередное покушение. На кого из нас - неясно. Скорее всего, на обоих. Во-вторых, наш
противник использовал светлую магию в темной гимназии. Это могло значить только одно.
Он находился здесь, внутри, потому что снаружи до нас никто бы не добрался. Мы