Туманный Лондон
Шрифт:
– Зачем кому-то потребовалось стрелять в крышу? – задумчиво спросил Тайлер. – Ради удовольствия?
– Ничего не могу сказать, – пожал плечами Хоггарт, откладывая пулю в сторону, – а ты чего такой задумчивый?
– Да этот Кэрри из головы не выходит, – с досадой произнес Уайт.
– КЭРРИ?! – в два голоса переспросили Николас и Кайл.
– Ну, этот мужчина. Его зовут Джонатан Кэрри. В Лондоне как турист, его интересуют картинные галереи и спектакли. В общем, искусство.
Хоггарт и
– Кукольника звали Джонатан Кэрри. Он тоже любил искусство, а что, если этот человек его потомок? – быстро произнес Николас.
– Тогда понятно, зачем он полез к Небиа.
– И почему же? – поддался вперед Кайл.
– Так ему интересно было: это потомок или поклонник итальянского каннибала с тем же прозвищем?
– Давайте в архив, – мрачно произнес Николас. – Нужно найти фотографию отдела, когда здесь работал Кукольник.
Мужчины быстрым шагом направились в подвал. Любопытство не порок.
Я обнимаю маленькую девочку и осторожно глажу её по светлым волосам. Она плачет и просит не отпускать её, но я пока и не собираюсь. Бедная малышка, какой жестокостью надо обладать, чтобы бить такого ангела.
Чуть отстраняю её от себя и аккуратно смазываю синяк на лице девочки. Она всхлипывает, но потихоньку успокаивается. Дети - наше все, их нужно учить жизни, но не убивать ею. Мой отец научил меня всему, чтобы я жил, дальше я учился сам. Почему другие не могут понять? Что, так сложно понять и правильно воспитать детей, ведь это так просто.
Поднимаю девочку на руки, и мы растворяемся в тумане, чтобы появиться в моем убежище. Ребенок боится, но она позволяет мне раздеть себя до трусиков. Опускаю её в большую кадку с теплой водой и осторожно смываю с неё грязь. Промываю красивые светлые волосы и нахожу старый шрам на виске. Скорее всего, кость была сломана, но более чем два года назад. Срослось все нормально, но, возможно, у неё психологические проблемы. Хотя, они и так должны присутствовать.
Закончив помывку, я вытаскиваю девочку и закутываю в простынь. Она начинает засыпать, и я, наскоро вытерев её, переодеваю в теплую розовую пижаму.
Вскоре она спит на огромной кровати, а я исчезаю в тумане.
Тринити Хоггарт споткнулась о коробку и, выругавшись, врезалась в стену.
– Кайл, — заорала девушка, — ты, ох*евшая скотина, что за мусор ты выставил на еб*нном проходе?
– Тише, сестренка, — в комнате появился Кайл, — это важные документы из архива.
– Какого хера они здесь?
– Они все нужны. Даже очень нужны.
Тринити фыркнула и плюхнулась на стул, широко расставив ноги.
– Что ты ищешь?
– Про Кукольника. Фотографию, если точнее.
Хоггарт младшая криво усмехнулась и, оглядев кучу коробок, подтащила к себе одну.
– Все здесь, я доклад по нему делала.
Кайл просветлел лицом и, откинув крышку, моментально вытащил папку.
– Ага, здесь, — кивнула Тринити, почесывая плечо, — бл* чертов никотиновый пластырь.
Кайл не обратил внимания на ругательства сестры и наконец извлек фотографию из старой папки.
– Николас, Тайлер, — позвал Хоггарт.
Детективы появились из каморки и тут же подошли к криминалисту.
– Е*ать, - выдохнул Уайт, — он точная копия своего предка. Не только по имени, но и по внешности.
Николаса передернуло.
– Черт, такое чувство, будто нас сам Кукольник посетил.
– Это невозможно, — покачал головой Кайл, — ему тогда должно быть более ста лет, наверное, 150, если быть точным.
Тринити фыркнула.
– Страдаете х*йней, возитесь со старым делом, а вас лейтенант ищет.
Двое детективов быстро переглянулись и сорвались с места. С Найманом было страшно шутить.
Сашил, улыбаясь, скользил по крышам, впитывая ауру Лондона. Он сильно изменился за столетие, стал более суетливый, нетерпеливый и в то же время, как и раньше, степенно важный. Уникальное сочетание.
Полицейский отдел не сильно изменился, разве что появилась техника, которой не было раньше, а вот его собственный стол вызвал некоторые эмоции, похожие на удивление. Он смотрелся нелепо на фоне простеньких столиков из дешевой древесины. А вот потайной ящичек открыли совсем недавно. Полоска пыли говорила об этом очень отчетливо.
Легко перескочив на следующую крышу, Сашил с легкой грустью взглянул в окно. В квартире ругалась молодая семья, а ведь когда-то в этом доме снимал свою комнатушку Натан. Так недавно для него, и так давно для людей.
Лэрд не любил людей. Они его раздражали своим шумом, глупостью и суетливостью. Так было не всегда, но именно сейчас случилось обострение.
Мужчина вздохнул и провел пальцем по отвратительному шраму. Он заполучил его во время задержания одного мелкого дилера, можно сказать, сам напоролся на нож.
Приподняв стакан с виски, мужчина отсалютовал им и выпил залпом. На столе лежало извещение о смерти сестры. Уже замусоленное от частого прочтения и даже чуть рваное. Год назад оно пришло по почте прямо в отдел. Консульство Великобритании в Токио оповещали, что девушку убил некий Тчеень. Лэрд поморщился, странный японский язык. Как выяснилось чуть позже, переводилось это как «Цепь», и действовал он точно так же, как Музыкант в Майами. 10 жертв, двое без вести пропавших и тишина. Больше убийца в Токио не появлялся.