Туманян
Шрифт:
С годами жизнь становилась все трудней. Не легко было Туманяну прокормить свою семью литературным заработком. Туманян чувствовал в себе призвание поэта, но общественные условия и обстоятельства личной жизни мешали тому, чтобы полностью посвятить себя литературе. В письмах к друзьям он говорил о переживаниях человека, которому не чужды высокие порывы вдохновения, сильные и глубокие чувства, смелые взлеты творческой мысли, и вместе с тем он лишен элементарных условий для осуществления своих замыслов. «Преступно, — писал Туманян в 1899 году, — когда он (то есть человек с поэтическим дарованием — К. Г.) находится в тяжком плену мелких и угнетающих забот, когда эти заботы с каждым днем все больше накапливаются, порождая весьма
О настроениях Туманяна этих лет можно судить по переписке с друзьями. В письмах к Анушавану Абовяну, который, по обстоятельствам жизни, переехал в Каменец-Подольск, поэт делится своими заветными мыслями. Он мечтает целиком посвятить себя поэзии, служить лишь «прекрасному и правде». В этом Туманян видит цель жизни. Он горит желанием «стремиться все вперед, к вершинам совершенства». Он полон «священного волнения», заставившего его «подыматься против мрака, невежества». Поэт писал своему другу также о том, как жестокая обстановка, материальная бедность мешают осуществить свои желания, как тупые и жадные богачи все благородное и честное могут растоптать своим золотом.
Успех первого сборника несколько поднял настроение Туманяна. Ему было особенно дорого, что его вступление в литературу тепло встретило московское армянское студенчество. Сообщая Анушавану о сочувствии передового читателя, Туманян вспоминал о том времени, когда он, преодолевая робость, читал перед другом первые свои стихи.
Туманян жаловался на буржуазную прессу, на «разбойников пера», которые нападали на него, не будучи в состоянии понять душевный мир поэта. Они не имели ни малейшего представления о напряженной творческой работе писателя. Более того, эти невежественные люди публично заявляли, что «литература — не дело, и что писатель должен иметь другие занятия». Туманян глубоко страдал. «Я чувствую, что я не умер, как поэт, но скован, — писал он другу. — Не случалось разве с тобой кошмара, — чувствуешь, что живешь, но шевелиться не можешь, слышишь свое дыхание, а кричать не в состоянии?..»
Огромные творческие силы почти постоянно заглушались повседневными мелкими заботами и тревогами.
Туманяна тянуло к широким полотнам. Он предпочитал большие формы, его излюбленным жанром была поэма. Но она требовала длительного, спокойного, сосредоточенного труда. Когда Туманян жаловался, что для него нет ни «малейшего душевного покоя», — он имел в виду не мещанское представление о тихой безмятежной жизни, а избавление от мелочных забот. «Пусть будут волнения, бури, страданья, — писал Туманян, — но широкие, высокие, а не эти мелкие грошовые заботы и треволнения о еде и одежде». Поэт мечтал о душевном равновесии в высоком смысле этого слова, когда можно собраться с мыслями, целиком отдаться вдохновенному труду.
Мысль о материальной обеспеченности писателя волновала Туманяна, как важная проблема жизни общества. Он призывал к созданию элементарных условий для творчества писателя, деятельность которого, по его мнению, несправедливо рассматривалась как частное дело.
Жизненные невзгоды подсказали Туманяну тему сатиры в стихах «Поэт и муза». Не впервые он обращался к этому жанру. В его сборнике 1890 года помещено стихотворение «Молитва»; с горькой иронией поэт писал: «Я не прошу, о творец, ум Соломона. Дай мне лишь долгую жизнь и много денег, да модную одежду, да пузо толстое; трость и очки. И довольно мне. Ты зри с высоты, чего только не свершит твой слуга!».
«Молитва» относится к ранним попыткам поэта в области сатиры. Теперь, спустя несколько лет, Туманян вновь обратился к этому жанру, поставив перед собой более широкие задачи.
Поэма «Поэт и муза» начинается внезапным появлением музы, которая, обращаясь к певцу, напоминает о его высоком назначении:
Гляди: страдает твой родной народ, И кровь невинных к небу вопиет,— Бредут несчастные из края в край. Восстань, поэт, надежды луч подай Тому, кто духом пал…На этот призыв поэт отвечает:
«Нет, Муза, нет! Довольно! Пощади! Давно клокочет ад в моей груди…»Он говорит о всех мытарствах, мучениях и страданиях, которые приносит муза, о том, как трудно ему жить в этом мире, где «тупая чернь» (под словом «чернь» Туманян подразумевает торгашей, людей с черствой душой, которым нет никакого дела до поэзии) равнодушна к звукам лиры:
Все рассмеялись как один И закричали мне в ответ: «Мы не хотим твой слушать бред. Безумный юноша, уйди! Лишь грезы у тебя в груди, И песнями ты поглощен. От мира взор твой отвращен. Мы — люди дела и труда, К чему нам эта ерунда?» Я крикнул им: «Ах, деньги лишь И блеск, тупая чернь, ты чтишь…»Многие эпизоды явились отражением жизни самого автора, он рассказывал о своем собственном тернистом пути. В автобиографии Туманян писал: «Поступал на службу несколько раз и в разные места, но везде были недовольны». В поэме рассказывается о том, что автору не везло и на служебном поприще. Сначала он стал счетоводом, но вскоре возненавидел гроссбух. Потом устроился писарем, и его пытались обучать, как надо обирать людей. Но снова появилась муза, поэт должен был заступиться за бедного крестьянина, которого бессовестно грабили:
Стал затевать за спором спор. Мол, не годится мужика, Чья жизнь и так ведь не легка, Годами мучить и мотать…После этого эпизода прогнали поэта со службы. Он ста л влачить голодную жизнь, но в душе был горд тем, что владеет даром песен:
Богач-сосед, что умницей у нас В округе слыл, с вопросом: «Где твоя, Приятель, служба, знать хотел бы я?» Тут я воскликнул гордо: «Я поэт!» А он: «Беда, когда работы нет». Я повторил: «Поэт!» — а он сказал: «Я понял, ты работу потерял».Произведение Туманяна «Поэт и муза» проникнуто духом социальной сатиры. В нем разоблачается мир, где все во власти золота. Туманян затрагивал самые острые, наболевшие вопросы писательского труда в условиях буржуазного строя. Певец должен быть верен своему высокому призванию, он должен «жечь сердца людей», он обязан «надежды луч подать» всем тем» «кто духом пал». Туманян и позже не раз возвращался к теме о поэте-гражданине, о его роли в жизни общества, о высоком его назначении. Он хотя и часто жаловался на свою судьбу, но, тем не менее, мужественно переносил все трудности жизни. Его всегда поддерживали «благородная дружба и бесконечная любовь друга-писателя». Хороших друзей у Туманяна было немало, но особое место среди них занимал Газарос Агаян.