Туманян
Шрифт:
Деятельность Сундукяна способствовала укреплению дружественных отношений между народами Закавказья. «Габриэл Сундукян, — пишет один из современных грузинских литературоведов Леван Асатиани, — пользовался заслуженным уважением в Грузии. Пьесы его, в особенности «Пэпо», занимали почетное место в грузинском репертуаре и были чрезвычайно популярны среди трудящихся масс.»
Традиции передового направления армянской литературы одержали победу над реакционно-консервативной мыслью, потому что они отражали прогрессивное начало, поступательное движение армянской литературы по пути к реализму и народности.
Туманян многочисленными нитями связан с историей своего народа, с прошлыми этапами развития армянской литературы.
Опираясь на достижения
Особенности первого этапа творческого развития Туманяна были обусловлены армянской жизнью эпохи 80—90-х годов прошлого века.
После окончания русско-турецкой войны 1876–1878 гг., согласно Сан-Стефанскому и Берлинскому договорам, Турция обязалась осуществить реформы в Западной Армении. Однако султан не только не выполнил обещания о предоставлении армянским областям в Турции самоуправления, но решил покончить с армянским вопросом путем уничтожения армян. Провокационные зверства и гонения турок вызвали широкую волну национально-освободительного движения. Восстание армянского населения в горной области Сасун приняло столь значительные размеры, что султан Абдул Гамид вынужден был послать против повстанцев сорокапятитысячную армию. Подавив восстание, султан организовал массовое истребление армян.
В истории существования армянского народа восьмидесятые годы были переходными, когда многие надежды и вековые чаяния об освобождении турецких армян рухнули. Над половиной народа, обитавшего в Турции, нависла опасность физического уничтожения. Лицемерная дипломатия западных буржуазных государств, выступавших в роли «защитников» армян, сбросила с себя маску и показала всю свою империалистическую, разбойничью сущность. В России также началось новое наступление реакции. Со всей силой проявила себя жестокая политика царизма в отношении малых народов, Закрывались школы. Начались преследования передовых деятелей интеллигенции, многие из них были брошены в тюрьмы. Цензура усилила борьбу с прогрессивной общественной мыслью и литературой.
Царское правительство решило ограничить всякие возможности национально-культурного возрождения народов Кавказа, «заставить жителей тамошних говорить, мыслить и чувствовать по-русски». Новые порядки, огромные расходы по содержанию растущего бюрократического аппарата легли тяжелым бременем на трудовые массы.
В осуществлении своей колониальной политики закабаления народов царское самодержавие опиралось на местных помещиков и купцов и на уже окрепшую национальную буржуазию. Армянские кулаки, торговцы, помещики и ростовщики при активной поддержке царских чиновников и духовенства безжалостно грабили крестьян. Все это естественно должно было вызвать сопротивление. Пробудившееся народное самосознание искало выхода из создавшегося тяжелого положения двойного — национального и социального — гнета.
В конце 1880-х годов армянский народ переживал новый подъем борьбы за национальное освобождение. Народное движение было направлено не только против султанской Турции и царского самодержавия, но и против своих эксплоататорских классов: кулаков-мироедов, купцов и реакционного духовенства.
В то же время 1880—90-е годы были одним из самых плодотворных периодов в развитии армянской литературы, которая отражала разгоревшуюся социальную борьбу.
Общественно-политический и литературный журнал «Мурч» («Молот»), издававшийся в Тифлисе, на страницах которого с 90-х годов начал печататься Туманян, как по своему прогрессивному направлению, так и по богатству и разнообразию материала, принадлежал к числу лучших периодических изданий того времени. В «Мурче» печатались произведения авторов самых различных направлений. В нем сотрудничали Прошян, Агаян, Ширванзаде, Цатурян26, Исаакян. Здесь же печатался основоположник армянской пролетарской поэзии Акоп Акопян27.
В 1891 году, по приглашению редактора, Туманян стал постоянно печататься на страницах журнала «Мурч». Молодой автор попадает в новую среду. Он знакомится с виднейшими деятелями армянского литературного движения: Прошяном, Сундукяном, Мурацаном28, Ширванзаде. Он завязывает близкие отношения с Филиппосом Вартазаряном29, который вскоре становится одним из ближайших друзей Туманяна, оказывая ему всемерную поддержку и помощь.
В армянской литературе в 90-е годы окончательно укрепились позиции реалистического направления, что было обусловлено значительными сдвигами в экономической и общественно-политической жизни страны. Происходят большие изменения во всех сферах жизни. Усиливается процесс расслоения деревни, ломается патриархальный уклад, уступая место новым отношениям.
В эти же годы многие произведения русской классической литературы впервые прозвучали на армянском языке. Переводятся: комедия Грибоедова «Горе от ума», стихотворения и поэмы Пушкина, Лермонтова, Некрасова; «Ревизор», «Тарас Бульба» и «Мертвые души» Гоголя; «Рудин» и «Стихотворения в прозе» Тургенева; «Сказки» Щедрина, рассказы Л. Н. Толстого и др.
В армянской литературе центральной фигурой реалистической школы в области прозы становится Ширванзаде. Новая полоса в развитии армянской лирики связана с именем Ованеса Ованисяна30, который в 1887 году издал первый сборник своих стихотворений. Это было время, когда Патканян и Шахазиз все больше и больше отходили на задний план, освобождая место новому, реалистическому течению, отвечающему насущным запросам жизни народа.
Ованисян, получивший образование в Московском университете, обогащенный достижениями русской поэт, веской культуры, внес новую свежую струю в развитие армянской лирики. Широкий поэтический диапазон позволил ему создать почти равноценные образцы основных жанров лирической поэзии. Он обратился к древним эпическим песням («Рождение Ваагна»), к исторической легенде («Артавазд»), к народным мотивам. Реалистическая поэзия Ованисяна вскоре ослабила влияние национально-романтических пасен Патканяна и его школы. В творчестве молодого поэта по-новому зазвучали гражданские темы. Близкой и понятной стала Ованисяну «муза мести и печали» Некрасова, и вслед за русским поэтом он поспевал тружеников земли и призывал:
Забудь же любви песнопенья, Свободу, певец, воспевай, В кровавое выйди сраженье, И ядом перо напитай! Настрой свою новую лиру, Восстань против рабства и лжи, И язвы позорные миру Без страха в лицо укажи…Для поэзии Ованисяна характерны мужественные песни, которыми он пробуждал в сердцах лучших сынов народа волю, непоколебимую веру в светлое будущее, звал к активной борьбе:
. . . . . . . . . . . . . . . . . Пусть отвесней уступы нахмуренных гор, Пусть грозней предвещают стремнины конец,— Есть дыханье в груди, и ногам есть упор. Все вперед, все наверх, неустанный боец! Пусть лазурная та далека высота, Пусть еще не сегодня страданьям конец, Завтра будет, наверно, победа взята, Все вперед, все наверх, вдохновенный боец!