Туннель времени (сборник)
Шрифт:
Они вернулись к кораблю. Кохрейн послал Холдена с Бэбс наверх в первую очередь, а сам остался ждать внизу. Странное это было ощущение. Он был единственным человеческим существом, стоящим на планете размером с Землю или даже больше, у подножия груды металла, которая была космическим кораблем. В руке у него было оружие, способное защитить его от кого угодно. Но он чувствовал себя очень одиноким.
Строп спустился вниз. Кохрейн начал подниматься вверх, когда у него вдруг защемило сердце. Он почувствовал собственное невежество, хотя и не мог отчетливо понять причины своего расстройства. Веревка тянула его вверх, раскачивая. Он не ощущал ликования. Отчасти он был виновником величайшего человеческого достижения на сегодняшний день. Но его мировоззрение не позволяло насладиться созерцанием этого
Земля очень легонько вздрогнула, пока он поднимался. Это было не землетрясение, а простой толчок, который никого не удивил бы, принимая во внимание шесть курящихся вулканов в зоне видимости. Яркая зелень, видневшаяся повсюду, была доказательством того, что толчкам можно не придавать значения.
Глава седьмая
В Соединенных Штатах, в каких–то двухстах с чем–то световых годах, был вторник. В тот вторник передача со звезд финансировалась «Харвейз», национальной сетью магазинов мужской одежды. Рекламный отдел «Харвейз» предпочитал шоу дискуссионного типа, поскольку разница во мнениях участников отлично укладывалась в девиз: «Вы можете расходиться во мнениях на что угодно, кроме качества костюма от «Харвейз». Оно превосходно!»
Поэтому передача с корабля на вулканической планете состояла частично из рекламы, частично из кадров и сообщений от экспедиции «Спэйсвэйз», частично из вопросов и комментариев именитых личностей на Земле. Дэбни неизменно присутствовал на всех передачах. А Дэбни был неврастеником. Он изо всех сил старался внести путаницу во все что можно.
Поначалу передача шла достаточно ровно. Показали двухминутный ролик об одетых в деловые костюмы куклах, марширующих по улицам дружными рядами, что, очевидно, должно было означать огромную популярность харвеевских костюмов. Затем почти минутный лубочный ролик о двух враждующих куклах–горцах, которые обнаружили, что не могут больше питать друг к другу былой неприязни, после того как сошлись во мнениях на качество костюмов от «Харвейз». «Оно превосходно!» Реклама закончилась бешеным хороводом миниатюрных восторженных фигурок, пляшущих и поющих лейтмотив «Можем спорить, можем спорить, обо всем что угодно, мы с тобою, мы с тобою, обо всем что уго–о–одно. Но не можем, нет, не можем о костюмах фирмы «Харвейз». Качество их превосхо–о–одно!»
По окончании этого действа телезрители нескольких континентов увидели появляющееся из темноты изображение первого земного звездолета, покоящегося на своих стабилизаторах посреди деревьев гораздо более роскошных, чем когда–либо показывали даже в телешоу. Камера медленно отъехала, открывая зрителям панораму таких ошеломляюще огромных пространств, не застроенных зданиями, которых мало кому приходилось видеть, а также горами, исполненными такого величия, в которое большинству людей было трудно Даже поверить.
Замелькали кадры командной рубки корабля, где пилот Ал оживленно изображал из себя главу исследовательской партии, только что вернувшейся из разведки, хотя на самом деле он никуда не выходил из корабля. Он представил Джеймисона в импровизированных крагах и прочих атрибутах, неотъемлемых от образа исследователя дикой природы. Джеймисон начал объяснять виды из иллюминатора командной рубки, подкрепляя их для пущей достоверности кадрами съемок.
Гипнотически складно он обрисовал долину, какой ее увидели пассажиры звездолета во время последних тысяч футов спуска, и рассказал о том, какая замечательная человеческая колония будет основана в этой только что открытой, бескрайней и гостеприимной местности. Отели для туристов будут смотреть с горных склонов на мирную, уютную долину. Это будет первым аванпостом человечества на звездах. Другие долины этого восхитительного мира станут пастбищами, и человечество снова привыкнет считать мясо нормальной, обыденной частью своего рациона — на этой планете, разумеется! Здесь, бесспорно, есть залежи минералов и гидроэнергия. По беглым оценкам, площадь, сопоставимая по меньшей мере с Азиатским континентом, пригодна для человеческого обитания. И это прекрасное дополнение к ресурсам человечества…
Второй рекламный ролик прервал вдохновенную речь Джеймисона. Естественно. Рекламодатель заплатил за время. Так что Джеймисона сменила другая байка о бедном юноше, обнаружившем, что ему завидует совет директоров фирмы, в которой он работал. Его безукоризненное одеяние привело к тому, что его назначили вице–президентом компании, не задумываясь, а в состоянии или нет он выполнять свои обязанности. И все это счастье привалило ему, разумеется, потому что он носил костюм от «Харвейз».
Затем на экране появилась Алисия Симмз с женским взглядом на все происходящее. Текст до последней мелочи написал Белл. Она трогательно рассказала, что чувствуешь, проходя по планете, на которую никогда прежде не ступала нога человека. Ее прервало возникшее на экране лицо заведующей редакцией женских программ «Джойнт Нетворкз», которая прощебетала:
— Скажите мне, Алисия, что, на ваш взгляд, этот шаг к звездам будет значить в жизни среднестатистической американской домохозяйки в ближайшем будущем? И сейчас?
Затем снова вылез Дэбни. Его выступление вписали в репортаж из Луна–Сити, а его жесты были несдержанны, как у человека, когда его руки и ноги весят лишь одну шестую земной величины.
— Я хочу, — выразительно сказал Дэбни, — поздравить людей, которые столь быстро нашли возможность практического применения моего открытия сверхсветовых путешествий. Я потрясен тем, что мне удалось приблизить триумф науки, который сделает будущее человечества светлым и прекрасным!
Раздались записанные на пленку аплодисменты. Дэбни поднял руку, призывая к вниманию. На его лице отразилась напряженная работа мысли.
— Но, — сказал он настойчиво, — я признаю, что меня тревожит стремительность предпринятых действий. Я чувствую себя так, как мог бы чувствовать джинн, раздающий дары, которые получатели могут применить бездумно.
Снова зазвучали аплодисменты, поскольку Дэбни отдал распоряжение вставлять их в его речь каждый раз, когда он будет делать паузу. Оператор в Луна–Сити находил удовольствие в том, чтобы в точности следовать его инструкциям. Дэбни снова поднял руку, потом изобразил мучительные размышления.
— В настоящее время, — обеспокоенно продолжил он, — как автор этого поистине прекрасного открытия, я чувствую себя обязанным задействовать тот же интеллект, который породил его, чтобы изучить возможные последствия его неблагоразумного использования. Не могут ли исследователи, которые отправились в путь до того, как я успел изучить их планы и меры предосторожности, не могут ли чересчур нетерпеливые пользователи моего дара человечеству причинить вред? Не могут ли они обнаружить бактерии, которым человеческий организм не сможет сопротивляться? Не могут ли они привезти обратно на Землю болезни и эпидемии? Готовы ли они использовать мое открытие лишь во благо человечества? Или они чересчур поспешили? Я должен буду заняться разработкой методов, благодаря которым мое открытие, сделанное ради того, чтобы человечество могло достичь головокружительных высот, я должен буду разработать средства, благодаря которым оно станет истинным благословением нашего мира!
Дэбни, разумеется, уже вкусил славы. Весь мир считал его величайшим ученым всех времен, кроме, разумеется, тех, кто что–то понимал в науке. Но первые настоящие космические путешественники немедленно стали гораздо большими героями, чем он сам. Для Дэбни было невыносимо ограничиваться лишь появлением в программах, где главными звездами были они, поэтому он отвел звездную роль себе.
Маститый биолог появился в программе сразу же за Дэбни. Он прочитал лекцию по кадрам и отчетам, переданным ему заранее. Но ученый не мог упустить такую блестящую возможность продемонстрировать глубину своих знаний. Так что он авторитетно рассказал об опасности внеземных болезнетворных микробов в случае их попадания на Землю. Он нарисовал зловещую картину, ссылаясь на эпидемии былых времен, а закончил подробным пророчеством начет чего–то вроде средневековой черной смерти, блуждающей среди звезд и только и ожидающей, как бы опустошить Землю. Он пал жертвой широко известного эффекта «травмы авторитета», который поражает некоторых людей на телевидении, когда они думают, что их слушают миллионы других людей. Они безумно уклоняются от своих сценариев, чтобы попытаться сказать что–то достаточно потрясающее в попытке оправдать устремленное на них внимание.