Тупик Гуманизма

Миронов Арсений Станиславович

Что тут началось! Отовсюду налетели, набежали оруженосцы в белых туниках с шахматным орнаментом по подолу, какие-то старцы в серых хламидах, восточные дервиши, музыканты с артистическими локонами – в черных фраках, круглых шляпах и с тросточками, даже костюмированные девицы с ворохами подкрашенных орхидей – будто не чиновник, а кинозвезда первой величины спускалась по узкому трапу, на ходу стаскивая с лысеющей головы неказистый пилотский шлем…

Однако буквально через несколько секунд рыцари, льдистыми глыбами белеющие в пестрой толпе, образовали вокруг прибывшего пиджачного человечка подвижное полукольцо… Вежливо улыбаясь, пожимая руки девицам, и похлопывая

дервишей по плечам, оттеснили пестрый сброд встречающих. Спешащий человечек в костюме, оживленно блестя очками и лысиной, прыгающей походкой направлялся по тщательно подстриженной лужайке туда, где навстречу ему торжественно двигались, стараясь не обмениваться неприязненными взглядами, три высокопоставленных полицейских чина – главный силовик, главный параэнергетик, и – главный специалист по нетипичным преступлениям.

Вот он подходит. Очки в толстой оправе, аккуратная лысина, седовато-черные волосы над ушами слегка курчавятся. Литот жадно вглядывался в лицо Маэстро Гилльома, будто старался расшифровать некий многозначительный код в сочетании узкого, хищного носа – и мягкой, этикетной улыбки, скошенного бледно-желтого лба – и немного смазанного, иронически подрагивающего подбородка. Что-то ускользающее, очень типическое и потому сложно запоминаемое было в этом лице, похожем на тысячи других подобных физиономий, мелькающих в коридорах старой, весьма благополучной и тяжеловесной, медлительной и мелочно-щепетильной европейской политики.

Это было лицо классического европейского просветителя – из тех, что целуют ручки секретаршам, дремлют на всемирных конференциях, рассеянно улыбаются в камеры и подписывают приказы о начале хирургических бомбардировок с выражением гуманистической жалости и сострадания к бомбардируемым.

Один из оруженосцев что-то поспешно говорил ему на ходу, склонившись и кивая черным шлемом. Маэстро быстро вскинул очки на Черного Эрго, перевел на Харибду, почти не глянул на Литота, – и замахал ручкой куда-то в сторону – Порфирий только теперь заметил, что возле фонтана, скрытое от глаз цветущей яблоневой пеной, таилось небольшое пирамидальное строение из белого камня и черного стекла.

– За ним, скорее! – прозвучал над ухом визгливый шепот одного из рыцарей сопровождения. Больно толкнувшись плечом о бронированный локоть адъютанта, Литот поспешил вслед за Маэстро к павильону. Рядом, часто дыша и жадно затягивая воздух дрожащими ноздрями, бежала Медиа Харибда – острый уголок сумочки пару раз царапнул Порфирия по бедру.

Дверцы павильона растаяли, пропуская уставшего Маэстро и его будущих собеседников в просторную, чуть затемненную комнату с полукруглым кожаным диваном в центре. Под потолком на цепях висели кадки с растениями, дивные хвосты лиан свешивались так низко, что вошедшие поневоле склонили головы.

– Ох, как хорошо, как здесь приятно! – заквохтал человек в старомодном сером пиджаке, на бегу стягивая невзрачный галстук и отбрасывая его в кучу адъютантов. – И еще более приятно видеть вас, таких молодых, таких энергичных. Давно хотелось встретиться вот именно с вами троими, душевно поговорить, заглянуть, так сказать, друг другу в глаза…

Маэстро сразу пробежал куда-то в дальний угол, на ходу сбрасывая пиджак. Подскочил к письменному столу в темном углу павильона, повернулся горбатой узенькой спиной в белой помятой рубашке – и принялся стаскивать с маленьких ног запыленные ботинки, потом носки.

– Вы очень красивые молодые люди, очень талантливые. Немножко не хватает опыта, но это поправимо, – не оборачиваясь, Маэстро жестом подозвал адъютанта, принял у него пару чистых носков. В этот миг пол под ногами едва заметно качнулся, и Порфирий понял, что весь павильон – это не просто комната отдыха. Это кабина лифта.

Они начали спуск по гигантской шахте, с самого верхнего уровня – вниз, в подземную часть небоскреба.

– Так вот, господа гуманисты и защитники демократии, мы тут подвергли ваши московские правоохранительные структуры небольшой проверке, – Маэстро закончил шнуровать ботинки и радостно обернулся к публике, потирая хрупкие белые ручки. – Так вот: много неладного нашли! Департаменты действуют вразнобой, существует нездоровая конкуренция различных спецслужб. Так нельзя! Мы будем создавать, как говорится, новое руководство. Централизованное. Вся полицейская власть в городе будет сосредоточена в руках одного чиновника.

Порфирий едва не икнул от неожиданности. Это что же… протекторат решили ввести? В Москве?!

Он невольно поглядел на Медию Харибду и увидел вытаращенные желтые глаза. Только Черный Эрго сохранял незыблемое спокойствие: даже лампочки, казалось, перестали помигивать на виске.

Между тем, воспользовавшись паузой, к Маэстро подскочил оруженосец. «Срочно нужно ваше решение, телеканалы ждут», – вполголоса пояснил он. Вежливо пригибаясь, передал записку на пластиковой карточке. «Это что? Число жертв вчерашней авиакатастрофы? – негромко и быстро спросил Маэстро, потом почесал нос и добавил: – Увеличить до пятисот».

В темном углу два раза пробили старинные часы.

– Итак, Орден предложил столичной Претуре объединить все правоохранительные структуры города в единый кулак, – продолжал Маэстро, вновь оборачиваясь к полицейским чинам. – Руководить будет один человек. Остальные – у него в подчинении.

При этих словах даже Черный Эрго не выдержал, чуть качнулся вперед, скрипнув тугой кожей мундира. «Протекторат, ну в чистом виде протекторат!» – в ужасе думал Порфирий. Он боялся даже предположить, с какой стати в Москве решено ввести чрезвычайное положение. Неужели что-то серьезное угрожает любимому городу? Но что?

– Пропал мальчик, как говорится, подросток, – будто отвечая на его мысленный вопрос, не спеша и как-то раздумчиво произнес Маэстро Гилльома; он прилаживал бриллиантовые запонки к мятым рукавам рубашки. – Обычный ученик колледжа, ничем не примечательный будущий гражданин. Поехал на юг к родственнику и – пропал без вести, так сказать. Тот, кто найдет мальчика, станет Протектором города.

Эрго чуть пошатнулся, рыжая Харибда прикрыла веки – видимо, у ведьмы закружилась голова от приступа амбициозной мечтательности. А Литоту показалось, что в воздухе запахло острым и жареным. «Да ведь эти двое больше всего на свете хотят получить статус Протектора всей огромной Москвы! Они же мне теперь… глотку перегрызут, лишь бы я под ногами не путался», – отчетливо осознал он.

– Да-да, скажите понтифику, что батальон инфильтруперов и четыреста танкеров с жидким азотом уже ждут своего часа в порту Касабланки, – бросил Маэстро адъютанту, вновь подскочившему с каким-то срочным документом. Начальник бегло прочитал текст на гербовом бланке, потом закрепил свое согласие отпечатком пальца, – и вернул документ оруженосцу, который немедленно откланялся.

– Итак, – продолжал Маэстро, – поиск мальчика станет для вас, как говорится, конкурсным заданием. Нашедший мальчика возглавит новую, усиленную правоохранительную систему московского протектората, а двое других станут его подчиненными, каждый по своей специализации.