Тупиковое звено
Шрифт:
Спустившись вниз, она передала заботу о Филиппе гостиничной службе и отправилась завтракать в ресторан.
Ела она долго, и не потому что была голодна, а просто не представляла, что ей делать дальше. По сути, работа выполнена — наследник найден, но вот удовлетворит ли он баронессу… От третьей чашки кофе заныла голова. Даша налила простой воды и медленно, глоток за глотком, принялась цедить сквозь зубы.
Конечно, для бедной Марии Андреевны это будет удар. Может даже смертельный. Однако старушка свое уже пожила, а вот что случится с ее отцом, когда карантин снимут? Не постигнет ли и его судьба
Даша потянулась было за сигаретой, но в последнюю секунду остановилась. Времени на перекур не оставалось — пора действовать. Необходимо найти Скуратова, прежде чем тот найдет ее отца. Это, конечно, чистое безумие, но другого выхода все равно нет.
3
Целый день Даша выхаживала под окнами дома, в котором когда-то проживал Алексей Георгиевич Скуратов и где сейчас жила его жена. Ничего особенного на первый взгляд не происходило. Утром окна расшторили, приоткрыли форточку, и в течение дня разве что пару раз промелькнул за прозрачной паутиной тюля чей-то невнятный силуэт. Вечером окна опять зашторили. Часов до семи свет горел на кухне в полную силу и едва заметно в соседней комнате. Затем картина поменялась. На кухне оставили подсветку, а основное действие перенеслось в комнату по соседству. Около половины девятого на кухне снова вспыхнули все лампы, вероятно хозяйка решила разогреть чай или готовила ужин, а затем свет погас сразу во всех комнатах и лишь в одной продолжало помигивать голубоватое мерцание телевизора.
Даша понимала, к Скуратовой надо идти либо сейчас, либо придется переносить встречу на завтра. Но в гостинице ее поджидает Филипп, и если он так и не пришел в себя, то до завтра она просто не доживет. Кроме того, события необходимо форсировать: еще неизвестно, как там все сложится.
Припудрив носик и на всякий случай проверив наличие паспорта, Даша поднялась на второй этаж.
Ее долго рассматривали в дверной глазок, это было ясно по шороху. Открывать не спешили. Она уже хотела позвонить еще раз, как звякнула цепочка, дверь приоткрылась, и в образовавшейся щелочке показался глаз.
— Кто?
— Здравствуйте. — Даша вся прямо-таки светилась благонадежностью. — Моя фамилия Быстрова. Мне нужна Лариса Семеновна Скуратова.
— Я Лариса Семеновна.
— Ой, как хорошо! — Даша пыталась встать так, чтобы ее улыбка полностью влезла в щель. — Я бы хотела с вами поговорить.
— А вы кто? Агитатор?
— Кто? Нет, нет, что вы! Я, в некотором роде… Я родственница вашего мужа.
— Пошла вон, шлюха! — Дверь грохнула, и в глубине квартиры послышались громкие всхлипы.
«Ой, скотина, ой, скотина какая!..»
Даша растерянно смотрела на обитую дешевым дерматином дверь.
— Да, но…
Сбоку послышался негромкий щелчок. Даша повернула голову. В темном проеме
— Идите сюда, — беззвучно прошептала она.
Даша, словно завороженная, шагнула в незнакомую квартиру.
4
Не переставая подманивать рукой с огромным сверкающим перстнем, румяная старушка завела Дашу в странную комнату, напоминающую мебельную лавку и будуар одновременно. Разномастные шкафчики ютились вперемешку с какими-то полочками, тумбочками и этажерками. Мебельная разнорядица в свою очередь была уставлена нелепыми пожелтевшими статуэтками, шкатулками и прочими предметами, скапливающимися в квартире годами. Свет давали сразу несколько торшеров с розовыми кистями.
— Присаживайтесь, — прошептала старушка и подмигнула.
Даша подмигнула в ответ, но почему-то двумя глазами и присела на круглый бархатный пуфик, обшитый, как и торшеры, растрепанными кистями. Сидеть было низковато, но другой подходящей мебели поблизости не было. Сама хозяйка присела на парчовую тахту.
— Не в себе она, — глубоким шепотом сообщила старушка, имея, видимо, в виду свою соседку.
— Ах, вот как… — из вежливости согласилась Даша. — Я не знала.
Они помолчали.
— А что вы от нее хотели?
— Да в общем ничего особенного… — Даша не знала, как себя вести дальше. — Поговорить.
Выложить все первой встречной — глупо. Промолчать — еще глупее. Зачем тогда, спрашивается, зашла?
— Вы ведь, наверное, доченька его?
— Чья? — Даша от неожиданности заговорила в полный голос.
Старушка тут же приложила палец к губам:
— Тише, тише! Она все слышит. «А бабка-то чокнутая!»
Между комнатами, в которых находились соседки, было не меньше трех бетонных стен. Даше стало нехорошо.
— Извините, я, наверное, пойду.
— Подождите. Вы его дочка?
— Да чья?
— Алексея Георгиевича?
— По… Почему вы так решили?
Маленькое румяное личико осветилось доброй улыбкой.
— Похожи вы очень. Такая же рыженькая…
— Нет, нет, я, скорее, его сестра. — Даша и сама не знала, зачем это сказана.
— Что? Вы его сестра? — Старушка, казалось, была готова вылезти через собственные глаза. — Так вы и есть Валентина?
— Да Бог с вами! — Даша не знала, смеяться ей или плакать. — Сколько, по-вашему, мне лет?
Подслеповато прищурив влажный глаз, старушка подалась вперед.
— Сорок?
«Хорошо же я сегодня выгляжу, — мелькнула мысль. — Хотя для нее, что сорок, что сто сорок — все равно».
— Почти. Я не родная, я сводная сестра. У нас дедушка общий.
— Ах, вон оно как… А зачем же к Горгоне пожаловали?
— К кому?!
— К Горгоне. — Старушка тихонечко засмеялась, словно серебряные колокольчики рассыпались по полу — Мы с соседками так ее прозвали. Вот уж характер Господь послал — и врагу не пожелаешь. И как Алексей Георгиевич с ней столько прожил? — Прозрачные глаза переливались детским недоумением. — Разве что в молодости хороша была? Но уж какой красавец Алексей Георгиевич наш был! — Хозяйка приложила сухонькие ладони к румяному личику. — Таких сейчас и не встретишь.