Турецкие страсти
Шрифт:
– Я очень рад, - просто ответил Исмаил-бей.
– На море уже поздно, понимаю, но я спала, как в раю. Какие планы на сегодня?
– А вы не хотите еще немного побыть в состоянии абсолютного счастья? осведомился Исмаил-бей.
– Планы, если вы не передумали со вчерашнего вечера, оптимизма могут не добавить.
– Вечно счастливыми могут быть только идиоты, - философски вздохнула я.
– В вашем городе убили двух человек, чего, как вы говорите, не наблюдалось уже лет десять. Оба человека связаны только одним - какими-то бумагами,
– Причастна к этому была Виктория, - перебил меня Исмаил-бей.
– А сейчас передо мной Фэриде, которая может наплевать на все эти сложности и спокойно отдыхать.
– Вы же понимаете, что любопытства еще никто не отменял. Например, мне крайне любопытно, кто же поселился в снятой в том числе и для меня квартире.
– Поселился тот, кто ее арендовал, - усмехнулся Исмаил-бей.
– Ваш бой-френд... хорошо, хорошо, бывший бой-френд все-таки осчастливил Кемер своим личным присутствием. Вчера вечером управляющий дал ему ключи. Интересно другое: он попросил два комплекта.
– Кому же предназначается второй?
– изумилась я.
– Тому, кто приехал сегодня рано утром. И, судя по всему, собирается здесь провести как минимум неделю. Во всяком случае, сейчас они на пляже.
– Они?
– Мне крайне неприятно сообщать вам об этом, Фэриде, но приехала молодая дама, которая, судя по всему, находится с вашим... знакомым в довольно давних и близких отношениях. Видите ли, как человек предусмотрительный, я приказал поставить в этой квартире жучки, когда ее приводили в божеский вид. Так что мы можем слушать и писать все разговоры.
– И вы уже услышали что-нибудь интересное?
– осведомилась я, берясь за спасительную сигарету.
Я не огорчилась и даже не расстроилась. Иллюзий о том, что я у Олега единственная и неповторимая, не считая жены, никогда не питала. Но мне совершенно не понравилось то, что мне не было отведено хотя бы девять дней траура: новая любовница появилась на второй день после моей трагической гибели. С другой стороны, если это произошло, то Олег поверил в успешность своей затеи со взрывом самолета и просто выкинул из головы абсолютно все со мной связанное. В том числе, и меня самое.
– Сейчас я могу предоставить вам возможность послушать запись, - сказал Исмаил-бей.
– Сразу предупреждаю, полезной информации там почти нет. Если верить переводчику, конечно.
– В данном случае любая информация будет полезной, - возразила я.
– В любом случае, интересной. Можно заказать еще кофе, Исмаил-бей.
– Все, что пожелаете, Фэриде. Сейчас принесут.
Он позвонил и коротко что-то приказал мгновенно явившемуся на звонок слуге. Через несколько минут слуга вернулся с кофе и небольшой коробочкой диктофоном. Исмаил-бей нажал кнопку воспроизведения и положил диктофон рядом со мной на столик.
– Я покину вас на какое-то время, дорогая, если позволите. Дела, увы...
– Благодарю вас, Исмаил-бей, - церемонно ответила я.
– Дело прежде всего, вы абсолютно правы.
– Прежде всего о деле, - прозвучал у меня над ухом голос Олега, так что я даже подскочила от неожиданности.
– Нацеловаться еще успеем.
Это, оказывается, пошла запись диктофона.
– Ты все-таки уникальный экземпляр, - услышала я молодой насмешливый женский голос.
– Первым делом мы испортим самолеты, ну а девушек испортим уж потом.
– Ну, не злись, Анечка. Дела-то действительно невеселые. Но я ведь не стал бы тебя сюда звать, если бы ты была мне безразлична.
Да? А позвать сюда меня - это тоже было проявлением неземной любви и потребности во мне? Хотя звучит, признаюсь, убедительно, особенно для тех, кто знает Олега не первый день. Ну вот такой он эмоционально глухой, что поделаешь? Анечка? Неужели он высвистал сюда свою законную супругу? Вот это был бы номер!
– Ладно, - более мягко сказал женский голос.
– Налей мне только что-нибудь холодное, жарко, горло пересохло.
– Это еще не жарко, - усмехнулся Олег.
– Жарко будет после полудня.
Послышались звуки, характерные для наполнения сосудов какой-нибудь жидкостью, потом - долгое молчание.
– Ну, отошла немного?
– спросил Олег.
– Тогда слушай. Все бумаги у меня, так сложилось, что делиться не пришлось. И бриллианты мне тоже удалось сохранить: если один продать, мы здесь с тобой отдохнем по-королевски. Что ты все время озираешься по сторонам? Никаких женщин тут не было. Я же сам сюда приехал только вчера вечером.
– Да знаю я, - рассмеялась пока еще неведомая мною Анна.
– Но мы, бабы, ревнивые, это у нас на уровне генотипа заложено.
– Знаешь, сейчас нам только с генотипами разбираться. Вы мне со своей ревностью просто осточертели.
– Кто это "мы"?
– Ты и супруга моя драгоценная. Эта даже к компьютеру ревнует, хотя ничего в нем не понимает. Но если я дома, значит, должен непрерывно с ней общаться, иначе делается логический вывод: ты думаешь о другой бабе.
Так значит, все-таки не жена. Ну, это было бы действительно нелогично: сатанеть дома от ее заскоков и везти с собой отдыхать. Стало быть, любовница. Можно сказать, моя коллега. Сестра по несчастью, для меня, слава богу, бывшего.
– Да все женщины такие, мой милый.
– Представь себе, встречаются другие...
Показалось мне, или в голосе Олега все-таки мелькнуло что-то вроде нотки сожаления? Уж чем-чем, а ревнивыми заскоками я никогда не страдала.
– Да? И где ты с такими встречаешься?
– Аня, опять?!!!!
– Молчу, молчу, молчу. Один вопрос можно задать?
– Один - можно.
– Ты говорил, что все бриллианты будут мои. Что если я здесь продам их с умом, то обеспечу себя и сына до конца жизни. А теперь выясняется, что один ты намерен продать...