Турецкие страсти
Шрифт:
Каким образом появилась у меня привычка курить сигареты - с фильтром!
– через мундштук, я даже вспомнить не могу. Наверное, началось все с янтарной безделушки, подаренной мне одним и забытых уже поклонников, а потом я обнаружила, что это в общем-то довольно приятно, хотя окружающие поначалу и изумлялись. А когда я увидела, сколько черной, мерзко пахнущей смолы остается внутри мундштука, другого способа использования табачной палочки я уже и не признавала. Со временем у меня даже образовалась внушительная коллекция этих предметов: от простых пластмассовых, купленных по необходимости, когда я забывала настоящие мундштуки дома, до сугубо декоративных, чуть
Впрочем, беспокоилась я напрасно. Олег на меня почти не смотрел, только раз мазнул довольно безразличным взглядом. Да и в ресторане царил приятный полумрак. Нужно обладать очень изощренным воображением, чтобы в восточного типа брюнетке, одетой так, как одеваются очень богатые турчанки, опознать свою прежнюю русоволосую и сероглазую пассию, одевавшуюся хоть и со вкусом, но весьма скромно. Я мелкими глотками пила минеральную воду и чувствовала, как первоначальное состояние шока сменяется удивительным безразличием. Вот сидит мужчина, в которого я еще совсем недавно была влюблена, более того, сидит с другой женщиной, а меня это практически не волнует.
– Пришли в себя?
– услышала я голос Исмаил-бея.
– Кажется, даже порозовели.
– Все в порядке, - спокойно ответила я, - просто я не ожидала, что мы столкнемся так скоро. Действительно, Кемер маленький город.
– Ну и выдержка у вас, дорогая Фэриде, - усмехнулся Исмаил-бей. Девять из десяти моих знакомых женщин в такой ситуации сделали бы одно из двух? Либо свалились в обморок, либо вцепились в волосы соперницы.
– Я не предрасположена к обморокам, - сообщила я, - у меня другие недостатки. А драка - это вообще не мое амплуа. Возможно, все дело просто в том, что у меня довольно вялый темперамент...
– Я бы этого не сказал, - усмехнулся Исмаил-бей.
Я вспыхнула. Есть все-таки вещи, способные заставить меня покраснеть.
– Я же не дралась с вами, - только и нашлась я, что ответить.
– Будем продолжать трапезу или уйдем, чтобы сберечь ваши нервы?
– При чем тут нервы? Я по-прежнему хочу есть, и присутствие моего... знакомого за соседним столиком не считаю поводом остаться голодной. Тем более, что меня он, слава Богу, не узнал.
– Вас и Алексей не узнал при ярком свете на расстоянии вытянутой руки, а здесь это тем более проблематично.
– Думаю, что меня родная мама в таком виде не узнала бы.
Все-таки я старалась говорить как можно тише. Внешность Олегу, конечно, ничего не говорила, а вот голос сказал бы очень многое. Тем более, что дураком он не был. Циником, расчетливым дельцом, возможно, даже убийцей, но только не дураком. Иначе наш с ним роман вряд ли бы вообще завязался.
В этот момент к нам подошел какой-то человек и с поклоном вручил Исмаил-бею пакет. После чего сказал несколько коротких фраз и замер в ожидании.
– Я вас оставлю на минуту, дорогая, - поднялся из-за столика Исмаил-бей.
– Ни о чем не беспокойтесь, вас охраняют круглые сутки, даже если я рядом с вами. А пока посмотрите вот это, если любопытно.
Он ушел, а я вскрыла пакет, принесенный незнакомцем. Там было несколько десятков фотографий, явно любительских, но запечатлены на них были отнюдь не природные красоты турецкого курорта. Скорее, фотографа интересовала моя скромная персона в различных ипостасях. Вот я собираю пляжные принадлежности после последнего купания перед отлетом. Ага, вот и наша встреча с администратором, царствие ему небесное, попала в историю. Даже знаменитый сувенир видно - вот я уже распаковала его и держу в руках. Вот я сажусь в такси, номерной знак которого просматривается очень даже отчетливо. Вот выхожу из него, шофер достает из багажника мою сумку. Вот я на таможенном контроле. А вот поднимаюсь по трапу самолета. Снимок сделан издалека, но узнать можно, хотя бы по знаменитой черной широкополой шляпе. Эх, так и не удалось мне всласть в ней покрасоваться на курорте. А ведь она мне очень идет...
А вот это уже определенно не я. Пляж тот же самый, но около двух лежаков рядом стоят Олег и его черноволосая красотка. Что за пристрастие к цвету когда-то родного флага - купальник на ней ярко-красный, ярче того платья, в которое она сейчас облечена. Идут к воде, взявшись за руки боже, как трогательно! Вот она одна выходит из воды, Олег, по-видимому, еще не накупался, так что получился очень недурной портрет выходящей из волн морских Афродиты. Впрочем, та кажется, была блондинкой.
Пока я просматривала фотографии, меня не покидала мысль, что где-то уже я эту бабу видела. Но я никак не могла вспомнить, где и при каких обстоятельствах. Хотя странно - личность яркая, такую встретишь - не забудешь. Ну, не беда, может быть еще вспомнится. А не вспомнится - значит, не так уж и важно. Меня гораздо больше занимали размышления о том, что несколько дней я находилась практически под непрерывной слежкой, да еще с фотокамерой, и ничего об этом не знала. Даже крохотного подозрения не шевельнулось. А еще говорят, про какое-то там шестое чувство. Возможно, оно и существует, но у меня, скорее всего, тоже находится в отпуске.
В этот момент вернулся Исмаил-бей и занял свое место напротив меня. По выражению его лица я поняла, что пока (тьфу-тьфу-тьфу, чтобы не сглазить), никаких новых глобальных неприятностей не случилось и можно спокойно продолжать трапезу.
– Ну, насмотрелись на изображение собственной персоны?
– спросил он с улыбкой.
– Плохо только то, что мои люди засекли этого типа с фотокамерой в самый последний момент.
– Но засекли же!
– Все равно, плохая работа, но я им уже сделал внушение.
– Только шляпы жалко, - вздохнула я.
– В каком смысле?
– изумился Исмаил-бей.
Я вкратце поведала ему историю своей рефлексии о модном головном уборе, закончив ее своей любимой фразой:
– Ну, в конце концов нельзя же иметь все сразу!
– Это еще почему?
– искренне изумился Исмаил-бей.
– Можно. Было бы желание, ну, и деньги, конечно.
– Желание-то у меня есть, - вздохнула и.
Мы оба непроизвольно расхохотались. Сама того не желаю, я сказала весьма рискованную двусмысленность, но Исмаил-бей проявил себя джентльменом и не стал делать из неосторожной фразы какие-то далеко идущие выводы.
Очень кстати принесли основное блюдо, которым я всерьез и занялась. На голодный желудок, конечно, соображается легче, но объявлять голодовку я не собиралась. Тем более, что мясо было приготовлено отменно, именно так, как я люблю, и как у меня чрезвычайно редко получается. Да и физических нагрузок в этот день было вполне достаточно, чтобы пробудить аппетит даже в такой малоежке, как я.
– Где мы с вами сегодня будем танцевать, дорогая?
– спросил меня Исмаил-бей.
– Только не здесь, - моментально откликнулась я.