Турецкий дебют
Шрифт:
Дальнейший разговор отца с командиром гвардии я пропустил мимо ушей. Переключив ближайшие ко мне мониторы на камеры предпоследнего рубежа обороны, я озадаченно уставился на обтянутую тонкой тканью, симпатичную женскую задницу, которая почти полностью перекрывала обзор одной из камер.
"Это чё? Сама жопа к нам пожаловала?" — мелькнула в голове шальная мысль.
Но как только я открыл рот, чтобы сообщить о столь удачном ракурсе вслух, задница исчезла и на мониторе мелькнула мордашка Альхи.
"Какого чёрта?" — я снова прилип
Все камеры дублировались встречными приборами наблюдения, и мне не составило труда найти монитор, который показывал, что творится возле той камеры. А творилось там вот что: высоко на дереве, оседлав ветку и свесив ноги, сидела Альха, смотревшая в сторону нашей разрушенной усадьбы. Изредка она поднимала на уровень глаз смартфон и, по всей видимости, делала снимки. Я оторвался от экрана и крутанулся в кресле.
— Отец, там…
Тот нетерпеливо отмахнулся, спеша рассказать всю доступную на данный момент информацию Синельникову:
— … не считая Красницких, там ещё один род. Не могу пока разобрать кто именно, у них очень распространённые техники — лёд и вода, но есть маленькая особенность. Цвет техник не голубой, а красноватый. Но то, что эти люди обычное мясо, я абсолютно уверен. Кто-то ими руководит, причём, со знанием дела. Пётр Ильич… — плюнув на правила радиопереговоров, отец назвал Синельникова по имени-отчеству, — … Если не успеете нас спасти, то код от убежища полная дата моей первой дуэли. Та самая, где вы были моим секундантом.
После этих слов он переключил трансляцию с общего динамика на наушники, и для нас с братом беседа потеряла всякий смысл, поскольку мы теперь слышали только его реплики.
— Кость, я только что видел Альху, она в поместье.
— Чего?! — оторопело спросил Костик и резко развернулся ко мне.
— Сидит на дереве в километре отсюда и следит за нашей усадьбой.
— Думаешь наводчица?
— Рехнулся? Из неё разведчик, как из меня… разведчик.
Костя прыснул смешком. Ещё не забылась история со скаутским походом, где я, будучи десятилетним пацаном, по-крупному облажался, упав в выгребную яму. Ему тогда пришлось откатывать время, но непередаваемый привкус во рту я помню до сих пор.
— Да и в платье она. Кто ж на такие дела в платье ходит?
Брат наклонил голову вбок и кинул взгляд за моё плечо:
— Пока отец занят, можем её развернуть и дать пинка под зад. Где ты говоришь она сидит?
Он подкатился ко мне на кресле.
— Вот здесь… — я ткнул пальцем в нужный монитор, — Это рядом с озером.
— Понятно, что не с трассой. Откуда она по-твоему могла прийти, кроме как от озера?
— А как ты собрался её выпроваживать?
— Сейчас увидишь, — ухмыльнулся Костик.
Мы перевели взгляды на экран, показывающий восседавшую на дереве Альху. Несколько секунд ничего не происходило. Вдруг девушка сильно дёрнулась, зажала уши руками и, резко отшатнувшись назад, соскользнула с ветки вниз головой.
— Ты чего сделал, идиот?! Она же разбилась наверняка, там высота метров десять!
— Ничего ей не будет, это же Фарносовы, — тихо заржал брат, — Они воздушники, замедлит падение, если не дура. Прикинь, я сирену только на секундочку включил, а какой эффект.
— Какую ещё сирену?
— Вот интересовался бы делами в поместье — знал бы, что рядом с каждой камерой есть крякалка. Сделано для отпугивания животных от аппаратуры, но можно и с пульта включать.
— Тьфу ты…
— Так орлы, мы с Петром закончили, — раздался громкий голос отца, — Теперь нам надо продержаться полтора часа. Плюс-минус десять минут.
— Тут будем сидеть? — поинтересовался Костик, скривив лицо.
— Мы Турчаниновы, а не хрен собачий, — глава рода уже шёл к выходу, — Связи нет, бойцы там сами по себе долго не провоюют. Надо лишить противника возможности нас глушить.
Мы с братом вскочили с кресел одновременно.
— Вы оба остаётесь, — повернулся отец на шум, — Поддерживаете связь с гвардией и наблюдаете за периметрами. При изменении обстановки, Константин бежит ко мне. И всё время проверяйте рации, в любой момент они могут заработать. Ясно?
Мы синхронно кивнули, хотя по лицу брата было видно, что он сильно недоволен решением отца.
В итоге, мы просидели в бункере ещё около получаса. Пару раз на мониторах мелькнула спина Альхи — она мчалась вдоль озера на свои земли. Костя заметил, что скоро сюда нагрянут все соседи, потому что Фарносовы растрезвонят на всю округу о нападении на наше поместье.
Бой на периметре то затихал, то разгорался снова. Там вообще творилось что-то непонятное. Складывалось впечатление, что наших людей попросту связывают боем, постепенно выдавливая из леса в направлении разрушенной усадьбы.
"Зачем? Что им это даст?" — пытался я мысленно заглянуть в будущее, автоматически нанося на импровизированную схему все передвижения противника.
За это время Синельников связывался с нами дважды: доложился, пересекая границу города, и когда его колонну атаковали неизвестные, заставив его людей отстреливаться. Через пятнадцать минут боя, неприятель растворился в лесу и флайеры смогли продолжить движение. О чём глава гвардии нам и доложил, попросив зачем-то прощения за непредвиденную задержку.
Больше всего нас обоих бесила неопределённость; отец так ни разу и не мелькнул ни на одном мониторе.
— Так, малой, я пошёл искать отца, — заявил Константин, — Ему надо узнать о нападении на гвардейцев.
Мы оба знали, что причина так себе, — там уже всё благополучно закончилось, — но я промолчал и только кивнул в ответ. Костик выскочил из комнаты… чтобы через пять минут вернуться обратно, и схватив меня за рукав футболки, выдернуть из кресла.
— Здесь нам теперь делать нечего, Кира. От нас больше ничего не зависит, — сказал он угрюмо и отвернул от меня подозрительно растерянное лицо.