Турецкий дебют

Лучиновский Андрей

Твою ж мать… Приплыли.

Зашедшая в библиотеку Лика застала немую сцену. Рысь и её отец смотрели на меня, а я сидел и хватал ртом воздух, не в силах вымолвить ни слова.

— Что? Папа так много денег дал на ремонт? — как ни в чём ни бывало поинтересовалась девушка.

— Не-е-ет, от твоей красоты что-то в груди оборвалось, — просипел я.

Лика… Какая, к чертям, Лика? Анжелика! Она была великолепна. И если к её голосу я уже привык, то к тому, как она выглядит, когда ей этого очень надо, привыкнуть так и не смог. По причине того, что в таком образе

я увидел её всего лишь второй раз. Ей бы принцессой родиться. В голове мигом промелькнули все мои бывшие девушки, и я понял одну вещь. Все они были… полным фуфлом. По-другому и не скажешь. Нет, ну в темноте и наготе они практически одинаковы, но так подать себя смогла только Анжелика.

Кажется, я попал со всех сторон. Из ступора меня вывел Берендей:

— Теперь понял, почему я недоволен, когда она в какие-то обноски наряжается?

— Вы мне зубы не заговаривайте, — девушка села прямо напротив меня и боком к остальным.

Я же знал, что она что-то замыслила ещё когда уходила. Её платье было слегка ниже колен, но когда она садилась, то самую малость поддёрнула его вверх. И села чуть раздвинув ноги. Мой мозг отключился моментально. Но рефлексы-то остались.

Хлопок!

Прыжок на пять минут назад

Чёрт, чёрт, чёрт! За что мне всё это?

— С тобой всё нормально, Кирилл? — улыбаясь спросил Рысь.

Ах ты гад, опять со мной прыгнул. Как же ты это делаешь? Молчит, зараза, и только улыбается. Эта его способность не давала мне покоя всё время, а он на все мои вопросы отвечал, что это не для моего разумения.

— Мне перевели то письмо, о котором ты просил, — Берендей достал из внутреннего кармана пиджака листок и протянул его Рыси.

— Это случайно не письмо моего деда к Осман-паше? — поинтересовался я у Папы.

Тот застыл в полуприседе над креслом, а ухмыляющийся Рысь даже не подумал приподняться навстречу. Берендей, видя, что тот не торопится брать бумагу, плюхнулся обратно.

— Прыгнул? — тут же спросил он.

Быстро соображает. Очень быстро. Потому и выбился на самый верх.

— Да, пришлось. Сейчас Лика придёт, а я не хочу второй раз умереть от её красоты. Давайте я с вами поменяюсь местами, а то ведь напротив меня сядет, и голову будет некуда повернуть.

Берендей коротко хохотнул, но мою просьбу исполнил. Ну, хитрая Лиса, теперь можешь заходить.

Второе пришествие красавицы я выдержал уже спокойнее. А вот ей пришлось обломиться с местом для своего сюрприза. Вздохнув, она скромно села напротив Берендея, плотно сжав ноги. Все замолчали, не зная о чём говорить при девушке, все темы были не для её ушей.

И тут появился заспанный Вжик, который молча протянул исписанный листок Рыси. Тот прочитав, присвистнул и протянул его Берендею. Тот, в свою очередь, прочитав, крякнул.

— Чудны дела твои, Многоликий. Хотя, это лишний повод посетить многоуважаемого главу Имперской безопасности. План тот же? — спросил Папа.

Рысь коротко кивнул:

— Ничего не менялось. С тебя план его передвижений.

—

У него тоже ничего не изменилось — дом, департамент, Петропавловские казематы.

Берендей протянул мне листок.

***

— Разрешите, Ваше Императорское Величество?

— Проходите, Дмитрий Львович, — Георгий стоял у любимого окна, спиной к дверям.

Не оборачиваясь, он тихо задал вопрос:

— Кто?

— Граф Сутормин, Государь. Есть свидетели, что именно его люди принимали главное участие в уничтожении рода Турчаниновых.

— Зачем ему это? Их рода раньше не пересекались, — Император резко повернулся на каблуках.

— По всей видимости у него были причины, — пожал плечами Стариков.

— Князь, вы меня за идиота держите? Естественно, он не пошёл бы на такое злодеяние без причины.

— Простите, Ваше Императорское Величество, не подумал. Точнее, не это имел в виду. Проверка пока идёт, но уже известно, что Сутормин получил какую-то информацию на Турчанинова, и судя по такой резкой реакции, информация эта была крайне важной. Причём, подозреваю, не лично для графа, а непосредственно для Империи. У меня нет полномочий проверять его ведомство, поэтому расследование затягивается. Я действую окольными путями, и пока о причинах нападения я ничего сказать не могу. Вы ведь знаете, что Сутормин патриот до мозга костей и за имперские интересы порвёт любого.

— Вы уверены?

— Да, Государь. Единственное, в чём графу не откажешь.

Император подошёл к столу и сев в кресло, нажал кнопку вызова адъютанта. Уже больше ста лет везде использовались видеофоны, но дворцовые традиции незыблемы. Когда тот словно тень появился в кабинете, Георгий приказал:

— Полковник, составьте указ, дающий право Службе безопасности делать проверки в департаменте Службы охраны. Вплоть до арестов и обысков, не взирая на чины и лица. Прямо сейчас мне на подпись.

— Ваше Императорское Величество, осмелюсь напомнить, что для такого рода документов требуются подписи членов Имперского совета, — виновато замялся адъютант.

— Ты, Василий, составь, а я уже сам решу, чьи там подписи потребуются, — нахмурился Годунов старший.

— Виноват, Государь, — щёлкнул каблуками полковник, лихо для своего почтенного возраста развернулся и вышел в приёмную.

Стариков с большим усилием смог подавить довольную улыбку.

...

— Как думаешь, Миша, Стариков мне правду сказал? — спросил Император, как только за главой безопасности Империи закрылась дверь.

— Боюсь, что да, — ответил Отрепьев, выходя из-за портьеры, — Но улыбочка князя, когда ты указ ему вручил, мне оченно не понравилась. Что-то наш Илья Андреевич затеял. Узнать бы что.

— Так это твоя работа — узнавать. Потому ты и во дворце, а не у себя на выселках.

— Пока могу сказать, что князюшка наш содержит в Петропавловке некую особу бабского обличья, которая важна лично ему, а не его ведомству.

— Прекрати кривляться. У тебя образование, что иным и не снилось.

— А как же тогда мои выселки?