Турецкий. Цейтнот
Шрифт:
– Хмм… А вы хоть раз видели гишпанца с таким разрезом глаз? – Гримёр начал раскладывать свои инструменты на пододвинутый к кровати столик.
– Может он будет единственным?
– И последним? Его первый же аристократ назовёт бастардом и Кириллу придётся вызвать того на дуэль.
– Ну и убью, – подал я голос, – И когда таких дебилов наберётся человек сто, то все…
– То все зададутся вопросом, а кто ты такой, собственно, и откуда взялся, – отрезал Гримёр, – Не надо выделяться, скромнее надо быть, юноша. А теперь поведайте мне, юные
– Да ничего сложного, Антон, Берендей сказал, – ответил я, – Ты же его знаешь, он всю подноготную на людей собирает. Ты Антон Панчин, химик и хирург, которого СБИ…
– Я понял, Кирилл, можешь не продолжать. Ну раз вы теперь знаете правду… то я вынужден вас обоих убить, переделать вам лица и утопить в Фонтанке.
Лика дёрнулась, а я расхохотался в голос.
– Это у него шутки такие, милая.
– Обломил ты меня, Кирилл, всё-таки придётся тебе прямой нос делать, а то ведь обидишься и зло затаишь, – тоже рассмеялся Гримёр.
– Что значит прямой нос? – насторожилась Лика, вопросительно глядя на меня.
– Он предлагал нос с горбинкой сделать, как у настоящих идальго.
Лика встала и, присев рядом с кроватью на корточки, уставилась на мою голову сбоку.
– А ну-ка смотри в потолок.
Я послушно повернул голову прямо, уставившись глазами на потолочную лепнину. Лика убрала прядь волос с моего лба, немного потискала подбородок и щёки, внимательно оценивая видимый только ей результат.
– А ты знаешь, Кира… Если скулы оставить, но слегка опустить подбородок, то лёгкая горбинка будет офигительно смотреться.
– Да вы сговорились, что ли?! – я резко сел на кровати, – Совсем очумели? Мне потом ещё свою родную внешность возвращать надо будет! Лика, ты чего удумала?!
Пока я разорялся, сбоку тихо подкрался Гримёр и я даже не почувствовал укол, иначе бы откатил время. Но внезапная чернота не дала мне это сделать, не было никакого чувства падения или провала, как прежде. Меня просто не стало.
Глава 4
– А ну-ка смотри в потолок, – снова услышал я Ликин голос.
Вот что за чертёнок растёт в семье – сестрёнка решила с колечком поэкспериментировать. По попе потом, конечно, получит, а пока что спасибо ей огромное. Сама того не ведая, она только что вытащила меня из глубокой задницы депрессии. Ну сейчас я устрою этим любителям горбатых носов.
– Даже не вздумай, Анжелика, – угрожающе бросил я Лике, садясь на кровати, – А тебя, Гримёр, предупреждаю – убью нахрен, если ты пойдёшь у неё на поводу.
– Эй, ты чего? – отшатнулась от меня девушка, упав на задницу, – Я ведь только посмотреть хотела.
– Уже посмотрела и приняла решение. Хорошо на пару минут откат прошёл, а то бы проснулся после операции с орлиным клювом.
Лика хрюкнула смешком, поднялась на ноги и снова села на кровать у меня в ногах. Замерший после моих слов Гримёр, пожал плечами и продолжил готовиться к операции.
– Суетолог ты, Кирилл. Я и не собирался этого делать, как бы Анжелике Мстиславовне этого бы не хотелось. У нас с тобой договор, а я своего слова не нарушаю.
Мне осталось только улечься обратно, что я и сделал, смущённо ему улыбнувшись. Неловко вышло, но уж лучше перестраховаться и быть уверенным в его дальнейших действиях, чем потом кривить недовольные рожи у зеркала. Процедура моего усыпления повторилась, но на этот раз я хоть видел, что Гримёр приготовился колоть мне свой чудо-наркоз. Как и минуту назад, укола я не почувствовал, мгновенно провалившись в черноту беспамятства.
В тот же миг я из неё и вышел. Значит не было никаких видений и снов. Крепкий наркоз у Гримёра на этот раз, но это и немудрено, он же химик.
– Долго ещё ждать? – раздался голос Даны.
Судя по всем признакам, сидит сбоку от меня на кровати, спиной ко мне.
– С полчасика, – ответила Лика.
А вот Лика сидит в кресле, голос идёт оттуда.
Хмм… Девичьи секреты послушать или обозначиться?
– Если бы ты не крутила постоянно время назад, то он бы уже был с нами.
– Да ла-а-адно тебе, я всего-то семь разиков попробовала. И то по делу, я в последний раз кастрюлю с борщом уронила, что мне ещё оставалось делать?
– Всё равно придётся Кириллу рассказать. Он строго настрого меня предупредил за тобой следить, чтобы ты тут не куролесила.
– Вот что ты за тётка такая? Племянницу заложишь? Если бы я сама тебе не рассказала, ты бы ничего и не узнала.
Лика тихо рассмеялась.
– Да мне Рысь всё рассказал, он ваши переходы чувствует. Но то, что ты сама призналась, молодец, поэтому лично я ничего Кире говорить не буду.
– Ага… Зато дядя Лёня доложит, – с грустью в голосе произнесла Дана и внезапно заорала, дёрнувшись вперёд, – А-а-а-а-а!
Но с места не вскочила, видимо, уже поняла, что пришло справедливое возмездие. Я начал медленно проворачивать, зажатый между двумя пальцами кусочек её тощего филея. Крик смолк, перейдя в глухое мычание. Наверняка Дана терпела боль стиснув зубы. Кремень, а не девчонка.
– Я тебе что говорил, сестрёнка? – подал я наконец-то голос, – Не больше двух раз с перерывом в пять часов. А ты что вытворяешь?
Из-за бинтов мой голос прозвучал приглушённо.
– Прости, Кира… – процедила сквозь зубы Дана, – Клянусь, больше не повторится.
– Естественно. Потому что кольцо отберу, – ответил я, отпустив свой щипок.
Вот только теперь она вскочила на ноги и заскакала по комнате, шипя словно рассерженная кошка и, по всей вероятности, потирая место моей агрессии.
– Умереть хочешь, коза малолетняя? Это тебе не игрушка, а родовой дар, неправильное использование которого, может тебя к Многоликому отправить на сотню лет раньше срока, – напустив в голос грозы, начал я вещать прописные истины замогильным голосом.