Тургеневская барышня бальзаковского возраста
Шрифт:
Мы с Катей начали уборку вдвоем, но вскоре с песнями и вином стало веселее. Может, начинать пить в десять утра не очень, но мы только по чуть-чуть, для тонуса. Коридор, кухня, ванная, туалет – до блеска. А обед сегодня на всех готовил наш студент, вернувшийся, как и обещал.
Неудивительно, что вечером я свалилась без сил. Почти задремала, когда раздался звонок. Номер незнакомый.
– Слушаю…
– Лолита Ивановна, здравствуйте! – заорал в трубку какой-то смутно знакомый голос, который сразу и представился: – Это Ян Алексеев.
– Привет, – ответила я, – что случилось?
Он
– Блин…
– Блин на сковородке, а ты уж, если позвонил, говори.
– Кароч, я нашел «Ревизора» на следующей неделе, так что можем сходить!
– Это здорово. Герман тебе помогал? Согласуй свою идею с ним, а в понедельник мне расскажете, что вы решили.
– Ну, Лолита Ивановна…
Судя по тону, работать с Орловым он не хотел. Нет, если он и в одиночку найдет билеты, то я не против, но можно же совместить два полезных дела.
На удивление, утром я проснулась поздно. Светло и солнечно. На часах – десять. Уже все должны были проснуться, разве что Валик в наушниках продолжает видеть десятый сон.
На кухне толкались тетя Маша и Витька. Я поздоровалась и открыла холодильник. Да, не густо. Выпив кофе, сказала:
– Подготовьте список, кому и что надо. Я в магазин.
Умылась, переоделась, приняла от соседей списки продуктов с деньгами и вышла на улицу. Да, тетя Маша была права – жарко. Совсем не для марта погода. Возле подъезда просмотрела списки и поняла, что придется идти не в наш маленький магазинчик, а дальше. В гипермаркет. Зато прогулки полезны.
В магазине, взяв тележку, начала ходить по рядам. Вино для дяди Коли, о котором он попросил, когда я уже выходила. Пара пачек круп и макарон тете Маше. Киндер для Тимофея. Пиво – для Витьки. Лапша быстрого приготовления – для Валика. Ох, надо тетю Машу попросить, чтобы провела беседу насчет правильного питания. А то времени ему жалко на готовку, хотя вчерашний плов от студента по маминому рецепту разошелся на ура.
Я стояла возле витрины с мясной продукцией, когда услышала сбоку:
– Здравствуйте, талантливая девушка.
О, нет! Повернула медленно голову и натолкнулась на улыбающийся серый взгляд. Кивнула в ответ, потому что слов не нашла. И тут же отвернулась, почувствовав, как становится неловко. Еще хуже, чем было возле ресторана.
А еще набор продуктов у меня в тележке: пьющая женщина с ребенком, которая экономит на еде.
Учителя не ругаются матом? Еще как! Мысленно я вспомнила все, что знала…
Почему подобные встречи всегда незапланированы и неожиданны? Вот стою я без косметики, в старых джинсах, походной (как я ее назвала) куртке, с беспорядком на голове… И что? А то, что встречаешь именно того, кого никак не планировала встречать. А что он? А любитель поэзии выглядит, конечно, с иголочки, как будто только что от стилиста.
Хотя мне, в принципе, должно быть все равно, правда?
Я вроде бы и отнюдь не стеснительная девушка… Ну, женщина уже, если по правде, потому что девушки – это мои ученицы десятых-одиннадцатых классов.
Боковым зрением замечаю, что он не
– Григорий Александрович! – радостно воскликнула девушка за прилавком, когда очередь рассосалась, а я все так же продолжала изучать витрину.
– Здравствуйте, Людочка.
Ну, хотя бы теперь я его имя знаю. А то второй раз встречаемся… Кто знает, вдруг он еще и где-то неподалеку живет?
И тут я вдруг в полной мере осознала, как его зовут. Странная аналогия. Может, никто бы ее и не провел, но я вдруг выпалила:
– Так вы герой нашего времени?* (Григорий Александрович Печорин – главный герой произведения Лермонтова «Герой нашего времени»)
Ну и что за бред я несу сейчас? Надеюсь, он не услышал и не понял.
– Людочка, мне как обычно.
А когда продавец скрылась из виду, повернулся ко мне и усмехнулся:
– Моя фамилия вовсе не Печорин.
– Извините, – сказала я, поняв, что сморозила глупость.
Ну обычно мало кто может так быстро сообразить. Он филолог, что ли, писатель, поэт? Нет сейчас людей, настолько хорошо знакомых с литературными произведениями. Да я не думаю даже, что Элка, выпускница филфака, помнит, как по имени-отчеству этого персонажа.
Вернулась продавец с пакетом, а я направилась в другой отдел, чтобы не продолжать этот бессмысленный и очень неудобный разговор. Я держала тележку за ручку, стоя напротив отдела с бытовой химией, когда почувствовала, как что-то опускается внутрь тележки.
Да это издевательство?
– Здесь моя соседка работает, – как само собой разумеющееся пояснил мой новый знакомый незнакомец. – Это очень хороший кусок свинины. Я оплачу.
– Спасибо. Но не стоит! Или вы считаете, что я сама не в состоянии оплатить кусок мяса?
– Я не хотел вас обидеть, – мягко улыбнулся он.
Теперь ямочку на подбородке дополнили игривые ложбинки на щеках. И я почувствовала себя хамкой. Вроде человек старался, хотел сделать как лучше… Но почему-то не я, наверное, сейчас кажусь человеком творческой профессии. Может, я не пишу картины, не создаю художественные образы в прозе или стихах, не проектирую здания, но мне всегда казалось, что педагог – это тоже создание чего-то прекрасного. Когда видишь, как ребенок, которого ведешь на протяжении нескольких лет, расцветает и формирует свое мировоззрение, это прекрасно. И я чувствовала себя флористом, благодаря которому распускаются цветы. Подобрать удобрение, вовремя поливать, организовать благоприятные условия…
И вот сейчас я себя ощущаю базарной бабой на фоне интеллигента, забредшего по случайности на рынок.
Я попыталась собрать мысли воедино и сказала:
– Еще раз прошу прощения, но пока мой заработок позволяет платить за продукты самостоятельно, не прибегая ни к чьей помощи. Премного благодарна, что вы оказались небезучастны.
А сейчас я подумала примерно так – писк, писк, писк. Именно им же скрывают матерные слова в кино? Ну и как я разговариваю? Как будто родилась где-то век назад?