Турист поневоле
Шрифт:
[2] – обувь «на манке» - обувь (в первоначально немецкая фирмы «Саламандер») на литой полиуретановой подошве белого или бежевого цвета с поверхностью, напоминающей манную кашу. Была модной в то время, поскольку другого импорта не особо завозили.
Глава 13
Все эти события: и рассказ водителя об интересе органов к персоне Николая, и идеологические споры с непрошибаемыми либералами так взвинтили его, что Николай решил выплеснуть переполнявший его адреналин на благое дело. Да надо
Дома, как известно, и стены помогают. Попив кофе в приятной компании, Николай начал понемногу остывать.
– Таня, – спросил он, передавая тетрадь. – У вас на работе ксерокс есть?
– Есть. Недавно поставили. Со мной на факультете девочка училась, Галя, она на нем работает.
– Как понять – на нем работает?
– А что тебе не понятно? – подключилась Вера, – Отдельная ставка, специальная комната, система допуска… это же множительная техника! [1]
– Ах, да, я и забыл! Они же все страхуются, боятся, что вы будете антисоветские листовки на буржуйской технике множить, а вы «Лолиту» Набокова ксерите.
– Ты как узнал? – удивилась Татьяна. – Мне Галя как раз сегодня дала на ночь почитать, скопировала накануне.
– Ну! – удовлетворенно развел руками гость из будущего. – А я что говорил! – потом он усмехнулся и продолжил. – Честно сказать, я про Набокова наобум ляпнул, а оно вишь как… Этот режим не спасти. Они уже сами стали верить в свои сказки об усилении классовой борьбы и все такое прочее. Народ же жаждет вместо борьбы красивых шмоток, хлеба и зрелищ. Смешно. Короче, Тань, можешь со своей Галей договориться сделать копию с этой тетрадки?
– Сколько тут листов?
– Листов сорок от руки.
– Мне проще самой переписать, чем договариваться. Ты не подумал, что будет если она эти записи прочитает, а хуже того, себе копию снимет?
– Так ты ей в руки не отдавай. Договорись, и сама скопируй.
– Ага, так она меня и пустит в свою каморку. Туда без допуска посторонним вход запрещен! Да и не знаю я как эти копии делать.
– Да там сложного ничего нет, - пробурчал Николай. – Черт, ведь точно скопирует себе на всякий случай, потом замахаешься объяснять, что это такое… как-то я об этом не подумал.
– Тебе это как срочно нужно?
– Прямо сейчас. А «Лолиту» я тебе на комп скачаю, с него прочитаешь.
– Все никак не могу привыкнуть, - подключилась к разговору Вера. – Как у вас все просто и доступно. Мы тут шифруемся, достаем, копируем под страхом расстрела, а у вас – скачаю, почитаешь…
– Да фигня эта ваша Лолита! Язык, конечно, у Набокова изысканный, да, собственно, и все. Извращенец дрочит на малолетку, и в конце концов трахает и на зону отъезжает. Никогда не мог понять, чего с этим говном так все носятся. Ну, поначалу, это был скандал, а сейчас-то уж всего так наелись…
– Это вы там у себя наелись! – в один голос воскликнули обе
– Ну, вы и извращенки, товарищи комсомолки!
– рассмеялся вместе с женщинами Николай, но сразу посерьезнел. – Давайте, все-таки по делу. Таня, смотри, как скопируешь, один экземпляр отнеси Петру на работу, тебя же его ребята знают? – Татьяна кивнула.
– Положи там куда-нибудь подальше: в стол в дальний ящик или в какую-нибудь стопку документов в середину воткни. По телефону ему ничего не сообщая, только в личной беседе, когда приедет. Другой экземпляр пошли по почте заказным письмом с уведомлением мне на БАМ.
– Что за конспирация? – удивилась Татьяна. – Там разве что-то запрещенное?
– Действительно, - поддержала подругу Вера. – Что за тайны мадридского двора, а главное, зачем? Пусть просто дома куда-нибудь спрячет.
– Да, уж, непосредственные вы мои… Вы хоть представляете цену этих листочков бумаги? Эта тетрадочка стоит миллиарды долларов! Я не шучу – миллиарды! Тань, что-то я после кофе жрать еще сильнее захотел. У этого Ильи Борисовича только что прогорклыми баснями накормили.
– Макароны с жареной колбасой пойдут?
Макароны с колбасой, конечно, пошли... как вполне годная закуска к остаткам французского коньяка. Когда допили, заметили, что уже одиннадцать. Решили никуда не ехать и остаться на Ордынке.
Ответственная Татьяна на кухне – Вася уже спал – села переписывать сочинение Николая, а у влюбленных продолжилось дело молодое.
* * *
Наутро разъезжались: Татьяна с Васей на работу через детский сад; Вера – домой, собираться в поездку; Николай на вокзал, купить билеты на поезд. Но прежде он решил поменять оставшиеся доллары, чтобы побольше рублей оставить родителям, хотя он пока не придумал, как это сделает.
Позвонил Эдику, который в это время еще спал.
– Hello, Edward, it’s your friend Nick, [2] – напомнил он свой розыгрыш. – Разбудил? Замечу тебе, что деловые люди должны вставать рано!
– Николай, это вы?
– Я.
– Снова по делу?
– Конечно, не могу же я беспокоить занятого бизнесмена попусту!
– Николай, я же просил вас… Сколько килограммов макулатуры сдаете?
– Сегодня пятнадцать килограммов, хочу талон на Мориса Дрюона, - решил пошутить Николай.
– Какой талон? – валютчик был в недоумении, почувствовав это, Николай не перестал над ним подтрунивать.
– Эдик, ты забыл, что за сданную макулатуру дают талоны на дефицитные книги? Говорят, сейчас на талоны можно получить «Проклятых королей» Дрюона…
– Так вы, что, действительно макулатуру сдаете?
– Бог ты мой, Эдик, да я же шучу! Нашу макулатуру сдаю, нашу.
– Ааа, ну да… что-то я никак не проснусь. Так сколько сдаете?
– Пятнадцать кило.
– О! Это много, боюсь, сам не потяну. Нужно сделать один звонок. Наберите меня минут через пятнадцать.