Турист
Шрифт:
Стефани он нашел в гостиной на полу с кучкой кукол, перед телевизором, на экране которого мультяшным зверям угрожала очередная опасность.
— Привет, милая. Извини, что пропустил твое выступление.
Она не поднялась. Не спросила, где он так загорел. Только пожала плечами.
— Обычное дело, я к этому уже привыкла.
С каждым днем девчушка все больше и больше напоминала мать. Когда он наклонился, чтобы поцеловать ее, она поморщилась.
— Папочка, от тебя воняет.
— Знаю, милая. Извини.
Тина
— Пива хочешь?
— Давай сначала поедим.
Тина сварила лапшу-рамен — по ее собственному признанию, одно из пяти блюд, которые она умела готовить, — и принесла тарелку. Стефани к этому времени сменила гнев на милость и залезла на диван, чтобы рассказать Мило о конкурсе и конкурсантах, перечислить их достоинства и недостатки и отдельно отметить несправедливое решение жюри, присудившего победу Саре Лоутон с песней «Я решила».
— А как же ты? Мы ведь готовились целую неделю.
Стефани сердито посмотрела на него.
— Глупая была придумка.
— Почему?
— Потому. По-французски никто не понимает.
Мило потер лоб. Ему казалось, идея была отличная — ребенок исполняет хит Сержа Гензбура. Неожиданно. Свежо. Классно.
— Я думал, тебе песня понравилась.
— Да, понравилась.
Тина составила им компанию, усевшись на другом краю дивана.
— Это было потрясающе, Мило. Ты бы видел.
— Но я не победила.
— Не огорчайся. Когда-нибудь ты еще будешь дирижировать Нью-Йоркским филармоническим оркестром, а Сара Лоутон — продавать чипсы в «Фаддракерсе».
— Мило. — Тина покачала головой.
— Я же просто так говорю.
По губам Стефани скользнула недобрая улыбка.
— Ага.
Мило принялся за лапшу.
— Запись-то у нас есть?
— Папа не смог настроить фокус, и я получилась слишком маленькая. — Двух первых мужчин в своей жизни Стефани различала именно так: Патрик был папой, а Мило — папочкой.
— Он ведь уже извинился, — вступилась за отсутствующего Тина.
Обида была еще слишком свежа, а потому Стефани ничего не сказала и молча сползла на пол, к игрушкам.
— Ну? — спросила Тина. — Расскажешь?
— Все хорошо, — пробормотал Мило, не успевая проглотить лапшу.
— Куда?
— Куда что?
— Том снова отправляет тебя куда-то. Поэтому и позвонил — подготовить почву. Из всех цээрушников он самый неловкий.
— Подожди-ка…
— А еще, — перебила она, — у тебя на лице написано. И глаза виноватые.
Аппетит пропал. Мило уставился в телевизор. Роудраннер снова бросал вызов законам земного притяжения, тогда как Вайл И. Койот вместе со всеми бился в цепях законов физики.
— Нужно слетать в Париж, — тихо сказал он. — Я вернусь к субботе.
— Ты ведь больше не занимаешься этой работой.
Мило не ответил. Тина, конечно, права, но за последний год он так часто отлучался
— Почему так важно, чтобы в Париж летел именно ты? Разве Компании некого больше послать? По-моему, головорезов у нее хватает.
— Дело касается Энджелы Йейтс. — Мило еще больше понизил голос. — У нее серьезные неприятности.
— У Энджелы? Той, что была на нашей свадьбе?
— Наверху подозревают, что она продает информацию.
— Не может быть, — Тина покачала головой. — Энджела, она же девушка с постера «Мы против Них». Патриотка подстать Джону Уэйну.
— Поэтому и нужно, чтобы полетел я. — На экране Вайл И. Койот вылез из какой-то дыры, промчавшись по ней не меньше мили. — Парни из отдела внутренних расследований этого не знают.
— Ладно. Но к субботе ты должен быть дома. Иначе улетаем в «Дисней уорлд» без тебя. Так, солнышко?
— Так, — подтвердила Стефани, не отрываясь от экрана.
Мило поднял руки.
— Обещаю.
Тина потерлась о его колено, и он привлек ее к себе, вдыхая запах чистых волос. Тем временем Вайл И. Койот тоже сумел обойти обязательные для остальных физические законы и вопреки всему остался жив.
Тина повела носом, потом прошептала:
— Ты что, курил?
9
Если вы хотите посетить здание на пересечении 31-й Западной улицы и авеню Америк, имейте в виду, что камеры наружного наблюдения покрывают весь тротуар и подъездную дорогу. Вы только подходите к двери, а вас уже ждут, и Глория Мартинес, строгая сорокалетняя вахтерша, заранее знает, кто пожаловал. За несколько лет у них сложился шуточный ритуал: Мило пытался флиртовать, Глория остужала его пыл напускной суровостью. Она знала, что его жена наполовину мексиканка, и считала своим долгом напоминать о необходимости держать ножи и прочие острые вещи подальше от кровати.
Поблагодарив за заботу, Мило улыбнулся в укрепленную на терминале камеру, повесил на грудь идентификационный бейджик и в очередной раз пообещал Глории сбежать с ней на недельку в Палм-Спрингс. В ответ она провела пальцем по горлу.
Возле кабинок лифта дежурили три швейцара, габаритами и сложением напоминавшие футболистов. У них были ключи от четырех секретных этажей, с девятнадцатого по двадцать второй, которые и составляли владения Тома Грейнджера. На этот раз Мило сопроводил наверх высокий, бритый наголо чернокожий по имени Лоуренс. Хотя они и знали друг друга не первый год, в кабине бдительный «швейцар» проверил Мило с помощью металлодетектора. Прибор, как обычно, запищал у бедра, и Мило достал из кармана связку ключей, мелочь и сотовый.