Турист

Стейнхауэр Олен

— Зато нашел след, ведущий к тебе.

— Верно. След. А где все остальное? Где хитрые шпионские штучки? Ты же профессионал. Я-то думал, ты явишься с доказательствами, видеозаписями, отпечатками, выписками из банковских счетов. Ты ни в чем не сможешь меня обвинить и ничего не сможешь доказать, если только не записываешь наш разговор. — Он помолчал. — Если не можешь доказать мое участие, то как докажешь, что за всем стоит Фицхью? Думаешь, он любитель? Его участие всегда вербально, от реальных дел он держится подальше. С Угримовым не встречался — они не узнали бы друг друга, даже если бы

очутились в одной комнате. Как ты рассчитываешь собрать улики против такого человека?

Удивительное дело. Грейнджера вынудили уйти, он сидел, привязанный к креслу, и смотрел в дуло собственного пистолета, но при том вел себя так, словно они разговаривают в его кабинете на авеню Америк, откуда он заправлял миром Туризма.

— Ты больше не командуешь, Том.

Возможно, поняв, что забылся, и осознав нелепость своего положения, Грейнджер вздохнул.

— Наверное, оно и к лучшему, что я уже ни за что не отвечаю. Видишь, какую кашу заварил?

Мило промолчал.

— Ты ведь знаешь, когда это началось? Игра с Тигром. Практически сразу после твоего ухода из Туризма. Ты тогда спас от него эту голландскую фашистку. Да, ты его остановил, но мы знали, что он хорош, и отложили информацию для возможного использования в будущем. А буквально на следующий день — ты был тогда в Венеции — террористы ударили по Нью-Йорку. Мы собирали военных и готовились нанести ответный удар по Афганистану, но Фицхью и кое-кто еще, эти уже почуяли, куда подует ветер. Они уже обсудили варианты. Фицхью приехал ко мне. Сюда. Это было самое безопасное место. Он спросил, можем ли мы задействовать Туристов в их операциях. Послать несколько человек на Ближний и Средний Восток и кое-кого убрать. В Иране, в Саудовской Аравии. Я ответил, что Туристов к такого рода действиям не готовят, что лучше обратиться к частным лицам, использовать людей вроде Тигра. — Старик кивнул. — Да, я первым про него вспомнил. Или, по крайней мере, назвал. Через неделю Фицхью явился с контрпредложением. Поручить кому-то из Туристов разыскать Тигра и выйти на него под видом клиента.

— Трипплхорн.

— Конечно.

Шесть лет Мило занимался этими «хирургически точными ударами», пытаясь найти связующую нить. Умеренный исламист в Германии, министр иностранных дел Франции, британский бизнесмен. Что, постоянно спрашивал он себя, может их объединять? Иногда, упершись в стену, он отступал, оправдываясь тем, что ничего общего между ними нет, что заказы выполнялись для разных людей. Возможно, такое и случалось, но каждый раз, когда на контакт с Тигром выходил Трипплхорн, он же Герберт Уильямс, он же Ян Клаузнер, он же Стивен Льюис, результат, пусть даже неявно, служил целям американской внешней политики.

Шесть лет Мило корпел за компьютером в офисе, координируя усилия своих Турагентов, и все шесть лет человек, сидящий теперь перед ним, делал вид, что помогает ему. Шесть лет он ловил того, кого, как выясняется, никто поймать не хотел.

— Он пришел ко мне, — прервал вдруг молчание Мило. — Тигр пришел ко мне, потому что получил мое досье. Тоже твоя работа?

— Передал через Трипплхорна. Приказ инфицировать Тигра СПИДом поступил сверху, так что я поделать ничего не мог. Лишь добавил для него кое-какую информацию.

Фицхью думал, Тигр не догадается, где подхватил вирус. Я знал, что он его недооценивает. Знал — по крайней мере подозревал, — что человек религиозный, воздержанный сделает правильный вывод. Я надеялся, что он постарается найти тебя хотя бы потому, что твое досье было последним документом, полученным им от тех, кто его убил.

— Все прошло по плану, — сказал Мило, думая, что, наверное, никогда не поймет, как работают мозги у этого человека.

— Не все. Я рассчитывал, что ты, уйдя в бега, вернешься не с пустыми руками. Даже дал тебе Эйннера в помощь. Кстати, где он сейчас?

Мило откашлялся.

— Мне пришлось… вывести его из строя.

— Глядишь, оно и к лучшему. Ты ведь понимаешь, к чему я веду? Я дал тебе все, что мог, и, наверное, переоценил твои способности.

— Ты мог бы открыться нам. Мне и Энджеле. И ты не дал практически ничего из того, что мог.

Грейнджер подавил зевок.

— Может, ты и прав. Но если бы я с самого начала все тебе рассказал, что бы ты сделал? Не вытерпел бы, пошел к Фицхью, выложил карты на стол и даже не попытался бы отследить связи, собрать улики. Ты бы повел себя как Турист, загнал бы Фицхью со всей его шайкой в угол, поставил на колени. Ты бы не стал затруднять себя поиском доказательств, необходимых, чтобы остановить всю операцию. Короче, действовал бы в типичном для тебя стиле — с кулаками напролом.

— Теперь все кончено. Вашего киллера больше нет.

— Думаешь, они не найдут другого? В том-то и дело, что методика отработана. Кандидат уже отобран, один камбоджиец из Шри-Ланки. У парня даже никакой дурацкой клички нет, что еще предпочтительнее. Там его сейчас Джексон ищет.

Мило допил водку и еще раз наполнил оба стакана.

— Ты пытаешься убедить меня, что я должен что-то сделать. Что?

— Ей-богу, Мило, ты не дурак и сам все понимаешь. Без улик у тебя ничего нет. Только то, что я тебе рассказал. А если они узнают, что ты сейчас здесь, то позаботятся, чтобы и я замолчал.

— Они не знают, где я.

— Я бы на твоем месте не был так уверен. Имей в виду, избавившись от меня, они позаботятся и о том, чтобы ты тоже никому ни о чем не рассказал.

У виска задергалась жилка — верный признак беспокойства. Старик, конечно, прав. Мило потер щеку.

И тут же другая мысль: Грейнджер лжет. Старик сам загнан в угол. Знает, что Мило отвезет его на авеню Америк. Может быть, даже предвидел такой вариант. «Шпионаж — одна большая легенда». Грейнджер тоже не представил доказательств, а все, что он говорил, было не более чем болтовней, словесной трухой, которой заполняют пустоты между реальными событиями.

Уивер вдруг поймал себя на том, что задержал дыхание. Вдохнул. Да, миленькая история. Сочинить такую мог разве что ветеран вроде Грейнджера. Получилось, надо признать, убедительно — он и сам едва не поверил.

Мило поднял стакан — старик с готовностью подставил губы. Едва он сел, как на столе у стены зазвонил телефон. Мило посмотрел на Грейнджера.

— Ждешь кого-то?

— Который час?

— Одиннадцать.

— С местными я давно не общаюсь. Может, Фицхью проверяет.