Туристка
Шрифт:
— Можно войти?
Она посмотрела через плечо. У нее в комнате Пол?
— Если хочешь. Только у меня не убрано.
— Мне все равно.
Мэри сняла цепочку, раскрыла дверь пошире и впустила меня внутрь.
На ней был зеленый махровый халат. Взгляд мой упирался куда-то ей в шею, а внутренний голос говорил с истерическим надрывом: но она же толще меня! Я попыталась вспомнить, когда в последний раз смотрела ей прямо в лицо, но единственное, что всплыло в памяти, это ее руки, сжимающие мои плечи. Она стояла и смотрела
— Тебе нравится? — спросила я, поднимая вверх несколько прядей. — Мне кажется, что женщина должна постоянно менять свою внешность, если хочет удержать любовника.
Было видно, что она не ожидала таких слов. А чего, интересно, она ждала? Я представила себе их с Полом в постели смеющимися надо мной. Потом подумала о том, как она будет позже рассказывать об этом Нилу: заявилась, мол, ни свет ни заря с волосами пронзительно голубого цвета, а он станет недоумевать, что же такого увидел во мне.
— Что случилось? — спросила она.
Я принесла с собой пейджер, чтобы избежать лишних объяснений. И сейчас вложила его ей в руки, сказав:
— Наверное, мне нужно было тебе тоже послать сообщение по пейджеру. Тогда нам не пришлось бы встречаться, чтобы поговорить.
Мэри взяла свою сумку, вынула из нее пачку сигарет и предложила мне закурить. Потом начала хохотать с надрывом, и смех ее тут же перешел в слезы. Она потерла глаза тыльной стороной ладони.
— Полагаю, мы уже не друзья.
Она не обманула насчет комнаты, в которой на самом деле царил ужасный беспорядок. Все вещи, которые были убраны в день званого ужина, валялись на полу. Компакт-диски лежали кучей на стопке сигаретной бумаги, подносы с грязными тарелками выстроились вдоль дивана, а на пороге спальни валялся черный нейлоновый боди рядом со скомканными трусиками, в которых виднелась гигиеническая прокладка.
Я вздохнула.
— Я перенесу предательство, но чего не могу понять, так это зачем тебе понадобилось прилагать такие усилия, чтобы подружиться со мной. До встречи с тобой я едва перекидывалась несколькими словами с сезонными работниками. Было бы гораздо легче соблазнить Пола без дружбы со мной.
Она натянула халат на колени.
— Ты нравишься мне, Сара. Все, что я говорила тебе о впечатлении, которое ты на меня произвела своим умом и образованностью, совершенная правда. Я никогда не встречала такую женщину, как ты. Но это не останавливает меня от чувств, которые я испытываю к Полу и Нилу.
— У меня даже нет друзей среди женщин, — сказала я, все еще не в силах понять, как могла сложиться подобная ситуация.
Теперь она рыдала вовсю.
— Мне очень жаль, Сара. Прости.
— Нет, нет, не сожалей об этом. Совершенно ясно, что ты теперь новая модель, а я, к сожалению, не смогла достаточно грациозно передать тебе корону.
И я ушла от нее.
Сразу же, войдя в офис, я поняла, что Мэри уже позвонила Полу. Он закрыл за мной дверь и схватил карандаш, чтобы чем-то занять себе руки.
— Мы все еще можем быть откровенны друг с другом, да, Пол?
Он посмотрел на мои волосы.
— Конечно.
— Мэри сказала тебе.
— Она сообщила, что ты расстроена.
— Только потому, что ты ничего не сказал мне, — проговорила я своим самым дружелюбным, солидным тоном. — Я была удивлена.
— Ты тоже мне много чего не говорила. Мне казалось, что мы знаем о наших связях. У меня есть Иона, а у тебя — Генри. Потом у тебя появился Нил, ну а у меня — Мэри.
Он внимательно смотрел на меня. Я всегда больше уважала Пола, чем Генри или Нила, и все еще хотела ему нравиться. Если на то пошло, он дает мне столько, на сколько способен, и делает это, понимая, как меня тяготит пребывание здесь. Тут я опять почувствовала раздражение:
— Скажи только, ты рассказал Мэри о пирсе?
Он помолчал.
— Нет.
Я смотрела на него. Он отвел взгляд.
— Нет, это наше с тобой и всегда будет таким.
Я подошла к нему, обойдя стол, и обняла его.
— Я действительно любила тебя, — сказала я, прижимаясь лицом к его волосам.
Он рассмеялся.
— Я тоже люблю тебя.
Когда я шла к выходу, Нил, догнав меня, попытался заговорить со мной. Я пробормотала что-то и прошла мимо него. Он не стал останавливать меня, а я от него этого и не ожидала. Сбежав вниз по ступенькам, я прошла мимо солярия. Наверняка обслуживающие его женщины восхитились бы подобной драмой, а идиотка вроде меня могла бы послужить им пищей для сплетен не на одну неделю.
Интересно, солгал ли мне Пол про пирс? Трудно поверить, что он не упоминал о нем Мэри, особенно после того как удостоверился, какой возбуждающий эффект проект оказал на меня. Но я себя убедила, что глупо с моей стороны обижаться на самое меньшее из его предательств. К тому же Пол был прав. Я вряд ли имела право обвинять его в измене, после того как изгваздала его платье на пляже Вестона.
На улице было жарко, и не помешало бы взять такси вместо того, чтобы тащиться пешком на вокзал. Но я решила в последний раз пройти по городу, поскольку не собиралась больше приезжать сюда.
Я быстро шла, размахивая чемоданом и стараясь избегать тех мест, которые могли навести меня на мысль изменить свое решение.
Придя на вокзал, я купила билет и горячий сэндвич с беконом. До отправления поезда оставалось еще полчаса, и я устроилась в зале ожидания и стала слушать музыку, звучавшую из динамика. Передавали песню с незнакомыми мне словами, необыкновенно красивой мелодией и очень странной аранжировкой, превратившей старый хит в странную отрешенную мелодию, удивительно подходившую по настроению к моему отъезду из Вестона.