Турнир. Часть 2

Стенни А.

Тут же, на оштукатуренном участке стены, находится выключатель с рубильником.

Где-то вверху, под неисчислимыми рядами высоких и бесконечных полок с прямоугольными нишами, зажигаются мощные люминесцентные лампы дневного цвета.

Под ногами то плотно утрамбованный земляной пол, то бетонированная поверхность.

Структура и направление коридоров меняются в зависимости от воспоминаний и настроения владельца этого странного места.

Она оглядывается в поисках так называемой "нити Ариадны"; в парижском "городе мертвых" это черная линия на потолке или таблички с наименованиями улиц на поверхности, здесь же подобные ориентиры отсутствуют.

Такео, кажется, может дирижировать окружающим пространством. То и дело появляются новые ответвления от основных коридоров, какие-то закоулки и тупички. Перед некоторыми он на какое-то время останавливается, ненадолго погружаясь в свои личные переживания.

– Вон тот человек был крупнейшим специалистом в области производства бактериологического оружия. Он любил дорогие сигары и каждое утро выводил своего бассет-хаунда на прогулку.

А вот того я подстрелил после первой же затяжки.

Он подходит к одной из ниш и кладет возле каменной таблички с какой-то датой обыкновенную, такую купишь на каждом углу в ларьке, зажженную сигарету.

– Прости, что я не дал тебе времени покурить подольше.

– А у той были прекрасные темно-рыжие волосы. Я постарался выстрелить так, чтобы меньше повредить ее лицо.

Возле одной из застекленных витрин он замирает на довольно продолжительное время.

– Это была моя первая официально подтвержденная пораженная цель.

Он покачивает головой и замечает:

– Такое никогда не забывается.

Они спускаются ниже, непонятно, то ли они под землей, то ли в глубинах подсознания ее пациента. Ее проводник в состоянии транса или религиозно-мистического бреда.

Коридоры сливаются в одну нескончаемую галерею костей, погребальных урн с прахом и памятных одному ее спутнику знаков.

Здесь есть заготовленные места для самого Такео и для всех четверых его товарищей по спецгруппе. Он даже рассказывает, что чувствовал бы, если бы его убили.

Она, наконец, понимает, что он намеренно погружается в этот изломанный мир, в свое гарантированное безумие.

Она хлопает его щеке, тормошит и пытается докричаться до его сознания.

Тщетно: ему там спокойно, а окружающая реальность ему безразлична.

Не стоит даже пытаться взывать к его инстинкту самосохранения, профессиональной гордости или чувству долга.

Гипнотическая сила погружения в транс и медитацию такова, что Такео может так и не очнуться.

Она лихорадочно перебирает в уме варианты: может, сделать укол адреналина? Применить электрошоковую терапию?

Тогда уже сразу отправить на электрический стул или запереть в психушке.

Неожиданно всплывает несущественная информация, помеченная как предположительная. Гипотеза, что у модифицированного сохранились остаточные воспоминания о какой-то несуществующей сестре и о методе управления объектом с помощью индуцированной личности под кодовым названием Тейра.

Она повторяет это имя громко и отчетливо.

Несколько раз, словно проклятие и благословение, заклинание и богохульство.

Он просыпается не сразу, говорит, что увидел табличку, напоминающую о его сестре.

– Но она ведь еще жива?

В голосе ясно читаемое сомнение.

После кратковременной потери связи с действительностью он менее самоуверен и более красив.

И она приникает к его груди, ощущая всем телом слегка увеличенную частоту сердцебиения. Впрочем, это же его специальная особенность, стратегия выживания в группе, "живи быстро и умри молодым".

И поэтому с ним так хорошо, так сладостно было бы заниматься любовью.

Он немного смущен тем, что испугал ее, впав в кататоническое состояние, и поэтому соглашается на ее категорическое условие.

Они снова вдвоем на площади, чем-то напоминающей Данфер-Рошро, перед входом в подземное склепохранилище.

На железной решетке ворот и на новеньком свежеокрашенном в черный цвет ограждении прикреплена предостерегающая табличка: "Закрыто по праздникам и выходным!", чуть ниже: "Сроки хранения архивов 10 и 50 лет".

Сверху, над выгнутой аркой запасного входа-выхода, вспыхивают ярко-зеленые бегущие строки информера: "Общегосударственная забастовка по случаю выхода группы ДА в финал Турнира!"

И они, взявшись за руки, идут к городским фонтанам, в парк, покупать мороженое.

Арена для проведения Турнира. М-21 и М-24

Среди уже знакомых по внешнему виду членов знаменитой группы ДА-5, кроме длинноволосого красавчика, киборгообразного лидера и жилистого желчного мужика с жутко изуродованным или испитым лицом - любителя тренажерных занятий, пытавшегося на них вчера наехать, М-21 заметил двух ранее не встречавшихся им членов команды.

Рядом с Кранцем беспокойно переминался невысокий, на фоне остальных членов команды, черноволосый парень. В отличие от более-менее одетых по форме товарищей этот вместо форменной рубашки зачем-то натянул широкий вязаный свитер с громадным вырезом вместо воротника. Из-за постоянной активной жестикуляции свитер то и дело съезжал в сторону, оголяя то тощую бледную шею, то столь же костлявое плечо парня.

Второй, не виденный ими ранее участник команды оказался необъятных размеров толстяком со странной прической на голове: по бокам волосы выбриты, а посередине пробора топорщится короткий жесткий ежик.