Турнир. Начало

Стенни А.

Через несколько минут М-21 все же не выдержал.

– И чего они от нас хотят? Думают, в мусоре сокровища найти можно? Ублюдки.

– Успокойся. Тебя только задень - ты всех перекусаешь.

Искатель потерянных в мусорке сокровищ только довольно оскалил зубы.

– А на что мне это вот счастье? Именно для того, чтобы кусаться, - потом озабоченно почесал нос и невпопад заметил: - А зубы-то у меня, действительно чешутся.

Этот, на первый взгляд, малосодержательный разговор двоих приятелей проходил возле ближайшей к домам мусорной площадке.

Эта

площадка, к счастью для модифицированных, была оборудована по всем санитарным нормам: располагалась на некотором расстоянии от жилых домов и была огорожена с трех сторон от ветра.

К сожалению, люди в этом районе, все-таки предпочитали избавляться от части мусора еще по дороге.

Но с другой стороны, такая недисциплинированность была напарникам на руку: желающих посетить этот дурно пахнущий закуток пока не было.

– В инструкции говорится, что нужно обращать внимание даже на такие мелкие детали, как мусор. Тем более, что именно этот самый хлюпающий или просто воняющий пакет может дать больше информации, чем пристальное наблюдение, - выдал М-21, припомнив один из уроков. Внезапно он оживился. Его ноздри затрепетали, и он активнее заработал локтями, с остервенением копаясь в контейнере.

М-24 он напомнил большую, азартно роющуюся в земле собаку.

– Нашел.

Пепельноволосый парень с гордостью выпрыгнул из контейнера и потряс уловом. Его одежда благоухала всеми прелестями помойки, но на роже сиял восторг. Словно он нашел потерянное сокровище с затонувшего Титаника.

– А ты уверен, что это наше?

Двадцать первый утвердительно потряс головой.

– Конечно, у того мужика мусор был всегда в черном мешке с зелеными завязками. Дорогой и в не местном супермаркете купленный, как у других жильцов. И к тому же, - М-21 смущенно оглянулся на своего напарника, - у меня же это, того... нюх на такие дела. Наш это пакетик.

– Молодец, - похвалил его отвлекшийся от наблюдения за улицей Двадцать четвертый, про себя дополнительно отметив, что как раз этот самый нюх у его друга в последнее время значительно обострился. Совсем как у настоящего пса из подворотни.

Вопли склочной старушенции из соседнего с объектом подъезда раздались для обоих совершенно неожиданно. "Вот ведь, невезуха", - чуть было не высказался М-24 вслух.

– Валим.

Через несколько минут они уже стояли на крыше одного из прилегающих к территории наблюдения домов.

Коготь М-21 прорезал щель в пакете, затем парень высыпал все содержимое на пол, нисколько не смущаясь гневного взгляда напарника. Только плечами пожал.

– Нам дали задание поискать в мусоре, а не тащить этот мусор в машину спецнаблюдения. Просто составить список. Тем более, что ничего ценного тут нет. Обычный мусор - очистки от овощей, банки из под пива, пакеты из под сока, коробки... пустые из под сигарет, окурки, - перечислил он, осторожно разгребая кучку носком ботинка.
– Ни одного бумажного листа, даже чека из магазина нет. Дисков, флешек с информацией тем более. Писать будешь или запомнишь?

М-24 вздохнул, глядя на гору отбросов посреди крыши.

– Буду писать.

Лишний раз общаться с чванливыми агентами из наблюдения не хотелось.

Когда они подошли к временному штабу, как можно осторожнее, чтобы не светиться, их ждал сюрприз.

Их отзывали обратно на Базу.

И вот за окном мелькают унылые, но почти узнаваемые уже пейзажи. Оба начинают привыкать к скучной и однообразной жизни "на воле".

В этом и состояла суть их теперешней жизни. Всегда появляться во время подготовки или развития основного действия, только догадываясь об причинах и следствиях происходящих событий.

Они - незаметные и подчас нежелательные свидетели того или иного события.

Иногда - катализаторы действия, иногда "мусорщики", разгребающие последствия чужой ошибки, но никогда они не были непосредственными участниками самих, как это часто бывает в отношении агентов Союза кровавых или даже кровопролитных событий.

И они оба были этому только рады.

Второй официальный день Турнира

ДА-5

В чем Акула был настоящим специалистом, так это бой в партере.

В отличие от Такео, предпочитавшего ударную технику и контроль и удержание в стойке, Шарк был непревзойденным бойцом грэпплинга.

Во-первых, в положении лежа преимущества снайпера в скорости были сведены к минимуму, а во-вторых, Шарку в кои-то веки предоставлялась возможность вовсю общупать снайпера.

Если бы не бдительный присмотр Кранца, Такео еще полдня лежал бы под тощим, но жилистым телом Шарка, при этом так и не научившись выполнять приемы избавления от захвата.

– Сейчас потихоньку начинай работать плечом, а теперь выворачивай ногу влево...

Лидер давал указания, прекрасно зная, что Такео, будучи в здравом уме и даже в почти невменяемом состоянии, автоматически будет избегать попадания в клинч и вовлечения в позиционную схватку. Вот борьба в стойке: всякие заломы и удержания, броски с амплитудой и без, выворачивания запястных суставов, фехтование различными видами подручных средств и прочие эффектные приемы айкидо, муай-тай и пенчак-силата - это была его стихия.

И все же лидер настаивал на дотошном изучении каждым бойцом "нелюбимых" техник, для проработки так называемых "слабых мест", и в качестве превентивной меры избегания неприятных ситуаций.

Наконец, вдоволь потешив самолюбие Акулы и поспособствовав его мелкому тайнодрочеству на длинные ноги и девственную попу снайпера, Кранц остановил их затянувшееся валяние на матах в различных вызывающих у кого тошноту, а у кого извращенную эрекцию позах, "север-юг", "полу-маунт", "позиция на боку", "50/50" или "распятие".

– Оба, подъем. Такео, займешься постановкой ударов Тао. Покажешь технику захвата на удержание в стойке.

Молниеносно выскользнувший из-под Акулы снайпер удивленно-вопросительно вскинул брови.