Турнир
Шрифт:
Шой Та моментально заткнулся – авторитет неведомого капитана, судя по всему, сомнениям не подлежал.
– Можно подумать, ты их видел – валенки, – недовольно пробурчал под нос стражник.
Между тем досмотр продолжался. Покрутив в руке перочинный нож, Ал-Шот хмыкнул и убрал его в карман, не обращая внимания на возмущенные протесты товарища. Когда очередь дошла до мелочи, в сонном взгляде блеснул огонек интереса:
– Лохов разводить умеешь? – С затаенным ожиданием хрипло выдавил из себя стражник, разглядывая на свет двадцатикопеечную монету.
Лис отрицательно
– Жаль, – разочарованно вздохнул страж и положил свою лапу на плечо пленника. – Ну пошли, коли так… Пусть у господина десятника голова болит, что с тобой делать.
Калитка протяжно скрипнула, открываясь, натужно охнула, пропустила гарнизонные туши и облегченно захлопнулась, оставив по ту сторону ограды обескураженных мужиков.
– Господин капрал, – из-за частокола долетел жалобный вопль хорька. – А нам куда?
Стражники ответили нехорошо. В рифму ответили. Мужики обиделись и ушли. А может, и не обиделись. Но все равно ушли. Внутри ограды тем временем текла обычная воинская жизнь. Пяток солдат меланхолично и синхронно водили метлами по плацу, вздымая клубы пыли. Сзади их подпирала унылая парочка собратьев по оружию: вениками, связанными из стеблей полыни, служивые щедро разбрызгивали воду из медных тазов. Пыли это не мешало, а грязи добавляло изрядно.
– Что они делают? – без особого интереса спросил Лис.
– Ась? – очнувшись, Ал-Шот мутными глазами обвел плац и нехотя пояснил: – Господин десятник приказали. Подметать от ограды до… – Он завертел головой в поисках окончания задания.
– До заката? – с ухмылкой подсказал пленник.
– Тихо ты! – испугано оглянулся стражник и пригрозил кулаком. – Не ровен час, господин десятник услышат и…
Окончание фразы повисло в воздухе. Но все было ясно без слов – идея совместить время и пространство капралу явно не понравилась.
– Слушай, а ты с капитаном Вовкой случаем не знаком? – спросил шедший слева Шой Та, продолжая задумчиво вертеть в руках изъятую мелочь.
– Только с полковником, – после некоторого раздумья ответил Лис.
Дядя Володя, который и привел его в футбольную секцию, боролся за «Динамо» и к тридцати годам вместе со званием заслуженного мастера спорта получил третью звезду на погоны.
– Так он уже полковник? – изумился кривоносый стражник и одобрительно крякнул: – Молодец, капитан!
– Я всегда говорил, что он далеко пойдет. – Ал-Шот любовно протер замусоленным обшлагом капральский шеврон.
Сотню золотых, полученных от Вовки, поделили ровно на три части. Одну из них стражники торжественно преподнесли десятнику. Ответный дар не замедлил себя ждать: на кожаных куртках засверкали новенькие бляхи. Словом, свои семнадцать монет начальник гарнизона отработал сполна.
– Так что будем делать-то? – внезапно остановился Шой Та.
– А что надо? – недоуменно наморщил лоб Ал-Шот.
– Парень знает капитана, – пояснил кривоносый страж. – Жалко его. Господин десятник с утра зол, как Дремлющий с похмелья. Если бы он после обеда на допрос попал, то… – Стражник скорчил непонятную гримасу и безнадежно махнул рукой: – А так…
– Так, может, я после обеда и зайду? – с невинным видом поинтересовался Лис.
– В харчевню собрался? – оживился Шой Та.
– Неплохо бы, – подтвердил пленник, едва сдерживая смех.
Как ни покажется странным, но предстоящий допрос его не пугал абсолютно. Нереальность происходящего наложила на психику отпечаток, и сознание воспринимало окружающую действительность как игру или сон. Антон сам еще до конца не разобрался: верить в происходящее – или нет.
– А куда его господин десятник денет? – спросил Ал-Шот, лениво провожая взглядом настырного шмеля. – Дознавателям отдаст?
– В город отправит, – авторитетно заявил напарник, смачно хлопнув по загривку. Жужжание смолкло.
– Ты уверен?
– Они с ним еще за прошлого лазутчика не рассчитались, – снисходительно пояснил Шой Та. – А городская казна за беглых рабов сразу рассчитывается.
– Управа его на рудники продаст.
– Угу… – последовал неуверенный ответ. – Если суд лазутчиком не признает. А так – на виселицу.
– Может, побег устроим? – неожиданно предложил Ал-Шот.
– Откуда?
– Из темницы типа.
Шой Та задумчиво запустил пятерню в затылок, сдвинул шлем на лоб и яростно зачесал «мыслительный процесс». Спустя недолгое время он с сожалением покачал головой:
– Не выйдет.
– Почему?
– Для этого его надо сначала посадить в нее. А это может сделать только господин десятник.
Стражники пригорюнились.
– Значит, будем ждать, пока он проснется, – тяжело вздохнув, Шой Та направился к лавке, стоящей в тени раскидистого дуба. Антон поплелся следом. Устроившись на широкой скамье, прислонился спиной к шершавому стволу и с наслаждением вытянул ноги. Рядом плюхнулся Ал-Шот, достав из-за пазухи холщовый кисет.
– А что это за игра? – заинтересовался Антон.
В дальней части плаца два десятка солдат азартно гоняли круглый мяч. На первый взгляд игра походила на земное регби, только мяч был круглый, а не овальный.
– Боло, – презрительно хмыкнул Шой Та, усердно заталкивая в левую ноздрю внушительную щепоть табака. – Деревенская забава, – внес он дополнение, протягивая пленнику кисет.
Лис отказался, устало прикрыл глаза. Солнце начало припекать, и даже в тени становилось жарко.
– Имперское боло увидеть бы! – мечтательно чихнул Ал-Шот.
– Губу закатай, – ехидно посоветовал товарищ.
– Зачем?
– Не знаю, – откровенно признался Шой Та, пожав плечами. – Капитан так говорил.
Наступило молчание, изредка прерываемое оглушительным чихом.
– А ты, парень, чем в жизни занимаешься? – Полусонным голосом спросил Ал-Шот.
– Обучаю, – просто ответил Лис.
– Воинов? – проявил некоторый интерес стражник, с сомнением приоткрыв один глаз.
Сидящий рядом с ним пленник не производил впечатления опытного учителя. Сухощавый, чуть выше среднего роста, с короткими светлыми волосами и ироничным прищуром серых глаз, он более походил на отпрыска какого-нибудь аристократа, чем на наставника боевых искусств.