Турнир
Шрифт:
– Так, пацаны, слушаем меня сюда. Есть тема – разводим лоха. Но сначала сходим за волыной… Ясно?
– Так точно, господин капитан! – хором ответили стражники. Судя по алчному блеску в глазах, непонятная речь препятствием для них не служила.
Местный гарнизон квартировал на околице селения в длинном деревянном бараке, окруженном со всех сторон частоколом из заостренных бревен. В дальнем углу просторного плаца белел известняком аккуратный одноэтажный домик с железным петухом на зеленой крыше. На стук в дубовую дверь вышел красномордый десятник, подслеповато щурясь от яркого солнца и блаженно почесывая волосатое брюхо, вываливающееся из расстегнутой рубахи. Стряхнув прилипшие к рыжей бороде крошки, он недовольно буркнул, презрительно оттопырив нижнюю губу:
– Чего надо?
Шой Та быстро подскочил к начальнику и, уткнув ему в ухо кривой нос, торопливо зашептал, булькая и глотая слова. Десятник недовольно сморщился и с трудом выдавил из себя приторную улыбку, приглашающим жестом развернув ладонь:
– С этого и надо было начинать. Прошу вас, господин капитан, в наши скромные чертоги.
Последнее слово Вовке не понравилось, а от пояснений Зануды он привычно отмахнулся. Протопав вслед за десятником по темному коридору, троица вошла в зарешеченную комнату, освещенную тусклыми лучами солнца, с трудом пробивающимися через мутное стекло небольшого оконца, и сиротливо смолившим факелом.
– Вот здесь все наше оружие, – пояснил десятник, щедро взмахнув рукой. – Можете выбирать, что вам заблагорассудится.
Выбирать не пришлось. Десяток ржавых сабель в обтрепанных кожаных ножнах, деревянные щиты с порубленной оковкой, растрескавшиеся луки и другая, не менее ценная армейская утварь Вовке не подходили по одной простой причине: пользоваться всем этим он не умел. Не нравились ему и гладкая речь хозяина, и хитрющая физиономия, по которой вдруг захотелось отработать серию ударов.
– Арбалеты есть?
Вовка вспомнил единственное знакомое средневековое оружие, которым владел. И владел прилично. В летних спортивных лагерях они осваивали древнее воинское искусство, невзирая на яростную ругань тренеров – мишени превращались в решето моментально. Арбалеты свободно покупались за границей в охотничьих магазинах. С таможней проблем не было – современная биатлонная винтовка от средневекового оружия отличалась незначительно. С их точки зрения.
Красномордый многозначительно замялся:
– Вообще-то есть парочка, но они уже зарезервированы господином полковником.
– Показывай! – скомандовал Вовка и, увидев сомнения десятника, добавил: – Перетрем, все в ажуре будет.
Первый выставленный образец он забраковал моментально: тяжел, несбалансирован и… просто не понравился. Второй заставил его присвистнуть от восторга. Легкая изящная игрушка не оставляла никаких сомнений в своей грозной смертоносной силе.
– Гномы делали? – деловито спросил Вовка, глядя на десятника сквозь прицел арбалета.
– Что вы, господин капитан… – протянул с презрением красномордый. – Это работа мастера Дана, а братья Гномм даже болт прямой выточить не смогут.
– Есть где испытать?
– За домом имеется полигон. Прошу следовать за мной.
Небольшой пустырь украшали разнообразные мишени: искусно вырезанные силуэты пеших и верховых воинов, более привычные – круглые. Вовка вставил болт и с трудом взвел рычаг. Рядом затаили дыхание стражники, чуть поодаль с усмешкой взирал за приготовлениями десятник. Выбрав самую дальнюю мишень, до которой было шагов пятьдесят, Вовка плавным движением поднял арбалет. Щелчок последовал сразу – без прицеливания. Короткая стрелка, со свистом прорезав воздух, воткнулась точно в нарисованное сердце.
– Отличный выстрел, господин капитан… – В голосе красномордого впервые за все время послышалось неподдельное уважение. Но про дело он тем не менее не забыл. – Вам это будет стоить пять золотых.
– Сколько я могу взять из воинской кассы?
– На сегодня лимит исчерпан.
– Пятнадцать процентов.
– Господин капитан знает это слово?
– Пасть порву!
– Капитан элитного подразделения приравнивается к общевойсковому полковнику. Предельный уставной лимит: двадцать золотых… – Десятник шпарил как по бумажке. Хитрым взглядом окинув выгодного клиента, с детским восторгом рассматривающего игрушку, он вкрадчиво продолжил: – Тридцать процентов от всей суммы и десять золотых за арбалет.
Вовка почесал в затылке и внес встречное предложение:
– Мне отдашь двенадцать, распишусь за двадцать.
– Десять, господин капитан.
– Уши отрежу!
– Договорились, ваше благородие.
Ведомость в руках гарнизонного кассира материализовалась прямо из воздуха. Крякнув от удивления, Вовка спросил:
– Где расписываться?
– Господин капитан обучен грамоте?
– Отрежу и в глотку забью!
– Вот здесь, ваше благородие.
Покинув гостеприимного хозяина, Вовка подозвал вышедших следом стражников.
– Так, братва, запоминаем, что нужно сделать…
Обстановка в трактире за время их отсутствия не поменялась. Кабальеро со спутниками так же сидел за дальним столом, не обращая никакого внимания на вошедшего Вовку. Машинально шлепнув по заду пробегающую мимо официантку, попаданец заказал пива и присел за соседний столик. Через десять минут, громко хлопнув дверью, в трактир ввалился запыхавшийся Шой. Притормозив перед белоснежным франтом, стражник заискивающе произнес:
– Дон Сантиго, вы не могли бы оказать мне небольшую услугу.
– Говори, только коротко! – недовольным тоном приказал кабальеро.
– Будьте любезны, передайте моему напарнику эту монету, когда он появится в трактире.
С этими словами Шой Та протянул франту юбилейный рубль советской чеканки.
– Откуда у тебя это? – заинтересовался кабальеро, разглядывая под пламенем свечи нумизматическую ценность.
Стражник с таинственным видом огляделся по сторонам и наклонился поближе:
– Клад нашли древний. Ал-Шот должен монету купцам показать, а меня господин десятник срочно вызывают… Так вы передадите?