Тварь из бездны
Шрифт:
— Мало ли что не видел! — не сдавался пожилой солдат. — Монахи все знают. И раз в книгах о том есть…
— Стоп! — объявил Ральк. — Лучше просто скажите мне, что за тварь. Пусть никто не видел, пусть. Скажите, что в книгах пишут. Ну вот, хотя бы ты, Эрвиль. Что твой племянник читал в монастыре?
— Ну… — неторопливо начал стражник. — Пишут, значит, в книгах… Э, мастер сержант, а не присесть ли нам, передохнуть маленько? А то все бежим, бежим… Неспокойная ночка выдалась. А как присядем, я все и расскажу. А?
Несколько человек тут же присоединились к предложению.
«Слава Гилфингу, пришли в себя — решил Ральк, —
— Ладно.
Все тут же принялись оглядываться в поисках уютного закутка. Тучи разошлись, небо посерело, а луна выделялась ярким серебряным кругом — холодная, безучастная. Словно монета, которую отдаешь в уплату давнего долга. Скоро и светать начнет.
Нирс предложил расположиться у ворот кузнечного квартала. Там, мол, есть навес и коновязи, под навесом сухо и присесть можно.
— Нет, у них вечно как уголь разгрузят, так все в пылище, — возразил Эрвиль, — лучше к ткачам двинуть. Крюк невелик, а там присесть можно на чистое.
— К ткачам, так к ткачам, — не возражал Нирс. — Это как мастер десятник скажет.
Мастер десятник не возражал, и стражники свернули к ткацкому кварталу. Там действительно перед воротами был широкий навес — должно быть, специально, чтоб шерсть не мокла, если под дождем разгружать телеги придется. Нашелся и широкий выступ вдоль ограды, где удобно присесть. Стражники неторопливо расположились под навесом, и старый Эрвиль, откашлявшись, начал:
— Ну, значит, пишут в книгах… да и так всем ведомо, имеется тварь... Вроде как морской змей, но с лапами. И вполне может на сушу выйти.
— Наподобие крокодила, как в аптеке Римза, — поддакнул Нирс.
— Скажешь тоже, римзов крокодил, — рассердился старый солдат, — крокодил тот маленький, меньше меня, даже если с хвостом! А тварь-то — огромная! Она выходит во время прилива и набрасывается на обитателей суши.
— Жрет их, что ли? — спросил Ральк.
— Рвет на части, убивает, калечит. Ей ненавистны все, кто дышит воздухом, — пояснил Эрвиль. — Так у монахов в книгах написано. Мол, эта тварь живет в воде и среди водяных тварей. А вот с приливом выходит на сушу, видит непривычных ей существ и бесится от одного только их облика. И…
— И сундуки вскрывает? — поинтересовался Ральк.
— Если в ярости примется все крушить, то и сундуки изломает, — пояснил рассказчик. — Но дело не в том, что она ярится на суше. Дело в другом!
Солдат наставительно поднял палец и обвел товарищей многозначительным взглядом. Все молчали, Эрвиль тоже умолк, ждал вопроса.
— Ну и в чем же? — наконец не выдержал Ральк. Он не верил в тварь, вскрывающую сундуки в доме купца, но ему хотелось услышать всю историю.
— А в том, что гонит морскую тварь на сушу. И что позволяет ей долго находиться на берегу! — торжественно произнес солдат.
— Ну и что же? — покорно подкинул свою реплику Ральк. Он уже понял, что вопросы неизбежны и беспрекословно потакал старому стражнику.
— Грехи! Наши грехи! В списках живых существ, созданных Гилфингом Светлым, нет этой твари, — пояснил Эрвиль, — это тоже племянник сказал. Он эти списки копировал, он точно знает. Раз Тварь из Бездны не создана Светлым, значит она — порождение Гангмара, не к ночи будь помянут.
Старик
— Тварь из бездны — порождение Гангмара, который есть Отец Греха, и потому Тварь к грехам людским тянется. Когда где-то на берегу мера греховности превысит предел, Тварь всплывает из Бездны, в коей таится среди прочих морских гадов и иных уродцев, порожденных Темным. Выходит с приливом на сушу и убивает. Стало быть, сильно грешим мы здесь, в Верне. Тешим Темного, влечем его Тварь. Нынче чудище поднялось сюда из Бездны и идет на запах греха. Купец убитый, Рукист — очень нехороший человек был, все это говорят, прости меня Гилфинг, что я о покойном этак… Вот его-то Тварь и почуяла сильней, чем прочих. Верно я говорю?
— А сторож? — недоверчиво буркнул Ральк. — Сторож на складе? Он как, тоже худой человек?
Все притихли и уставились на Эрвиля. Старик несколько минут собирался с мыслями, но тут вмешался Торкер:
— Я так думаю, купец контрабанду на складе принимал, а это грех. Тварь почуяла и всплыла. Ну, пока добиралась, купец со склада ушел, а сторож зверюге и подвернулся… Он и был первым, кого Тварь прикончила.
— А теперь она здесь, — молвил старый Эрвиль. — И многим в Верне не поздоровится. Ох, многим…
Некоторое время солдаты вяло обсуждали, как выглядит Тварь. Выяснилось, что каждый представляет чудовище по-своему. Но спорить всерьез не стали — поскольку никто Твари не видал, спор терял смысл. Обсудив количество лап, форму зубов и длину хвоста, стражники смолкли. Ральк сперва тоже задумался, как должен выглядеть морской зверь, всю жизнь проводящий в пучине, но способный жить на суше — но, не придумав ничего путного, снова принялся мечтать о собственном домике для него и Сирины.
Наконец спорщики притихли, а Ральк пришел к выводу, что двух этажей вполне довольно, если в придачу будет просторный чердак. Остановившись на двух этажах и чердаке, Ральк встал и потянулся. Небо еще чуть-чуть посветлело и поднялся холодный ветерок — должно быть, скоро рассвет.
— Ладно, идем дальше, — скомандовал он. — Поговорили, передохнули… можно и двигать.
Солдаты нехотя принялись подниматься, преувеличенно тщательно отряхивать плащи и оправлять складки на куртках. Шагать по ночному городу никому не хотелось… тем более, что в одном из бесчисленных каналов, пересекающих Верн, притаилось жуткое чудище — или, что еще хуже, опасный убийца.
— Идем, идем, — поторопил Ральк. — недолго уже осталось.
В самом деле, большая часть ночи миновала. Солдаты снова зашагали по спящим улицам. Ремесленные кварталы миновали быстро, а в жилом районе Ральк решил задержаться и пройти по отдаленным переулкам — просто так, на всякий случай. Тварь или не Тварь, но если сундуки в купеческом доме кто-то обчистил, то и добыча ночного убийцы должна где-то объявиться. Десятник уже заранее решил, что любого, кто попадется сейчас, он велит хорошенько обыскать и расспросить — кто, откуда и куда идет, даже если встречный окажется «пустым». Возможно, грабитель уже припрятал добычу и теперь спешит домой? Но стражники обходили квартал за кварталом — никто не попадался навстречу. Еще час, подумал Ральк, и город начнет просыпаться. Рыбаки встают рано, чтобы не упустить утренний лов. Тогда хватать встречных станет бессмысленно.