Тварь живучая 2
Шрифт:
— Чего ты ждёшь? Прекрати это! — орёт сзади чей-то голос.
— Идиот ты, если не понимаешь, КАК он это прекратит, — раздаётся другой голос.
Пытка длится минуту, другую, а крики не становятся тише. Я затылком чувствую, что большая часть людей в классе уже захлёбываются от собственных слёз. Они оплакивают себя, своё детство. Никому из них нет дела до самого пытаемого человека. И я не могу их винить, ведь даже мне нет дела до дяди. Но я НЕ ХОЧУ видеть смерть.
— Когда Crucio слишком сильный, человек перестаёт чувствовать своё тело, а всё что остаётся — только боль. Сознание начинает уплывать, тонуть в одном лишь чувстве. И в какой-то момент ты ломаешься и начинаешь
Голос холодный и спокойный. Без тени сомнения и сожаления. Этого человека, наверное, пытали с детства. Невозможно развиться в подобное существо, если не начать с ранних лет. Он делает усилие, и от магии идущей через палочку профессора мои волосы становятся дыбом, а крики усиливаются, несмотря на то, что казалось, будто уже некуда. В этот момент я понимаю, что должна сделать. Дрожащей рукой я вытираю свои слёзы, которые до этого даже не заметила, и достаю палочку. Уайт смотрит на меня ровно без тени эмоций, ему, очевидно, всё это действо до фонаря.
"Умница, девочка", думаю я, когда она достаёт из внутреннего кармана мантии палочку, которую впервые должна применить как оружие. Я понимаю, что она не хочет видеть, как я зарежу Эйвери, но я сделаю именно это. Мне стыдно перед ней, но она должна почувствовать, насколько мерзко быть убийцей. Этому ребёнку не избежать подобной участи, а значит, я могу только упростить задачу. Да, кошмары ей начнут сниться на год раньше отведённого срока, но, возможно, всё ограничится убийством этой твари.
— Avada Kedavra, — раздаётся неестественно спокойный голос девушки, следом классную комнату освещает вспышка ярко-зелённого света и… тишина. Звенящая, абсолютная. Даже сердца учеников замерли, но длится это долю секунды, а потом… БУМ. Тело Эйвери упало на пол, а следом на колени опустилась и Мишель. Она спрятала лицо руками и тихо пыталась осознать, что именно сейчас произошло.
"Сильная", пробегает в моей голове короткая мысль. Слёзы высохли, обвинений меня во всех смертных грехах нет, она просто молчит.
Но важнее то, что происходит с замком. Замок плакал. Беззвучно, без слёз, но это была дань памяти этим детям. Хогвартс оплакивал чужое детство, так безжалостно уничтоженное. Именно это заставляло его содрогаться от каждого моего движения, только это способно ТАК подействовать на древнее строение. Но он меня понял. Понял и не отверг. Странно, но даже я себя не понимаю иногда, а он сумел. Мне стыдно за то, какой отпечаток я оставлю на каменном теле этого гиганта, ведь это далеко не последний случай, когда мне придётся мучить и убивать и при этом самому мучаться и умирать от стонов и криков прекраснейшего из живых существ, которое я оскверняю даже фактом своего существования. Зачем же ты меня выбрал? Разве я достоин?
— Все свободны, — произношу я, и класс опустел за считанные секунды, тем временем превращаю труп в обычный школьный ранец и бросаю его в угол. Начинаю чистить помещение от крови, а Мишель, очевидно, тратит все свои силы только на то, чтобы заставлять себя дышать. Я знаю, насколько это трудно.
Вдох — выдох.
Вдох — выдох.
Вдох — выдох.
Комната уже приобретает первозданный вид, а я достаю из стола бутылку воды и бросаю её в клетку Беллы. Та не реагирует, но это и не важно. Она, наверное, тоже в шоке, ибо даже её больной мозг должен был понять, насколько ужасный поступок я только что совершил и как сильно травмировал этих детей. Вернее тех, кто зашли в эту комнату детьми. "Ускоренный курс взросления от Гарри Поттера", ухмыляюсь я своей мысли, и сразу же становлюсь противен сам себе. Поднимаю клетку Беллы под самый потолок туда, где её не видно и накладываю
Вдруг раздаётся единичный «хнык», и девушку словно пробивает. Она плачет стоя на коленях, а я продолжаю наводить порядок. Но замок не столь бесчувственен, он мгновенно забывает про свои собственные слёзы, и я чувствую поток силы, которым Хогвартс поддерживает девушку. Страшно заговорить с ней, потому что она сейчас имеет полное право меня ненавидеть. Да и, наверное, вовсю им пользуется, правом то.
— Это нужно было сделать, — произношу я в тот момент, когда набираю достаточное количество смелости.
— Я знаю. Понимаю, зачем вы делаете то, что делаете, — голос тих и прерывист, девушка в шоке. Хотя было бы странно, если бы было иначе.
— Надеюсь на это.
— Лорд настолько ужасен? — вопрос настолько наивен и по-детски глуп, что я встаю в ступор от неожиданности.
— Не хуже меня, только он от своих действий получает удовольствие, а я себя за это ненавижу. Другой разницы я найти не могу уже долгие годы, — произношу я, а рассудок любезно добавляет про себя то, что даже на поиск этой разницы ушла гора времени и столько же жизней.
— А вы сможете остановиться, если он умрёт?
Я задумываюсь над длинным и витиеватым ответом на этот вопрос. Таким, который достоин дедушки Дамблдора, но слова путаются и ускользают от меня. Смогу ли я остановится?
— Остановиться — да, жить нормальной жизнью — едва ли.
— Я не хочу идти в гостиную…
— А я сейчас отправляюсь к своим людям. Если хочешь, можешь составить нам компанию за ужином.
— Не то, чтобы «хочу», но "составлю", — она выдавливает жалкую пародию на улыбку, а мне становится ещё хуже. Меня пожирают мысли о том, как сильно мы с Томом калечим человеческие жизни, и если один из нас пропускает любую, то другой исправляет пропуск. Мы с ним отличная команда для уничтожения всего, до чего можно добраться. Я поднимаю Мишель с пола и утираю ей слёзы краем своей мантии, которую только что надел поверх привычных шорт и рубашки. Всё-таки на улице не лето, а Штаб не близко. Забираю то, во что превратился Эйвери и мы вдвоём направляемся к "Ужастикам Умников Уизли", оставив замок успокаиваться и готовится к очередной порции насилия, которую он, я уверен, выдержит гораздо лучше, чем я. Так, втроём с Мишель и гнетущей тишиной мы добираемся до яркой вывески у магазина близнецов.
Глава 13
— Что значит, не вернулось три дюжины людей? — истошным голосом заорал человек, сидевший на троне. Огромная зала, где проводились собрания Пожирателей Смерти, была слабо освещена редкими факелами, располагающимися на колонах, имеющихся около всех четырёх стен. Окна были магическим образом задёрнуты, а в результате разглядеть лицо человека стоящего в пяти метрах от тебя уже было невозможно. Всё вокруг было отделано тёмно-зелёнными и серебристыми тонами, что сразу же развеивало сомнения о «светлости» хозяина замка. В центре залы располагался высокий трон из чёрного мрамора. А на троне восседал сам Тёмный Лорд Судеб Волдеморт. И, стоит заметить, что настроение у него было весьма скверное. Это можно узнать, даже не глядя на Лорда — каждый находящийся в комнате дрожал от ужаса. А причиной его недовольств была группа магов, которые вмешались в его планы. Нет, ничего непоправимого и ужасного не произошло, но САМ ФАКТ вмешательства уже выносил наглецам смертный приговор.