Тварь
Шрифт:
– Я серьезно, – сказал Антонов. – Психика у него слишком сложная для зомби… А ну, скажи, те двое, что тебя резали – кто они?
– Подонки, кто ж еще, – мгновенно среагировал Бука.
– Вот видишь! – удовлетворенно сказал Антонов, подмигнув Нике. – Слишком вычурно для безмозглого мутанта…
Говоря это, ученый все же, повернул к свету Букину голову, оттянул ему веко, внимательно посмотрел на зрачки. Усмехнулся, похлопал по плечу.
– Значит, все? – тихо спросил Бука.
– Не понял… – нахмурился Антонов.
– Не вышло ничего из нашей затеи. Не стану я таким, как
Антонов опустил взгляд, неопределенно развел руками. Что он мог сказать? Это закон Зоны: направляясь сюда, люди строят собственные планы, только, вот, редко, когда эти планы сбываются – так, как хотелось бы людям. И остается лишь благодарить Черного Сталкера, хотя бы за то, что вернулся обратно живым и не покалеченным.
Но им и об этом говорить пока рано.
– Ну что, отдохнули? – поинтересовался Маус, еще раз проверяя магазин «винтореза» – такая проверка никогда не помешает. – Тогда пошли, пока сюда какой-нибудь патруль не забрел. Есть у меня подозрение, что наши друзья-военные рыщут сейчас по всей округе.
– Думаешь, они все еще нас ищут? – спросила Ника, когда они уже двигались по коридору.
Однообразные стены, редкие двери, боковые коридоры. Весь этот мрачный интерьер навевал тоску и тревогу, и словно намекал неосторожно забредшим сюда путникам: отсюда нет и не может быть выхода. Как в той книге: «Оставь надежду, всяк, сюда входящий…»
– А зачем здесь они, по-твоему? – сказал сталкер. – Просто пострелять приперлись? Зона, конечно, отличный полигон, да только главный расходный материал здесь – люди.
– Я думала, они за своих мстят, – предположила Ника. – Наемники ведь положили их товарищей, вертолет сбили. Око за око – по-моему, вполне логично. Кодекс офицерской чести.
– Может, и так, – отозвался сталкер. – Но что-то не верю я в офицерскую честь у наших вояк. Тем более, когда сил и на других направлениях не хватает. Нет, куколка, это Зона – тут у всех особая корысть имеется. Не мстить они пришли – это было бы слишком просто. Им Бука нужен.
– Да что ж такое! – в сердцах Ника треснула кулаком по влажной стене. – Прямо свет на нем клином сошелся! Когда они от него отстанут?!
– А никогда, – спокойно сказал Маус. – Правильно он рассуждает: нет ему жизни в Зоне. А теперь – тем более. Потому, как теперь он не только ученым нужен, он уже и воякам насолить успел.
– Что-то я не совсем понимаю… – проговорила Ника.
– А что тут непонятного? – мрачно усмехнулся Маус. – Теперь уж они наверняка связали воедино нашего Буку и всю эту чертовщину, что с Периметром творилась. Вот и получается, что один-единственный непонятный чел из Зоны заставил военных гонять силы, средства, танки с самолетами, в общем, вовсю изображать бурную деятельность – и все без толку. Село, вон, с землей сравняли с перепугу, мирных жителей, небось, накрошили под горячую руку. И ладно бы, все это было с пользой сделано. Но ведь Зона отступила только тогда, когда он ушел – по своей собственной воле. А, значит, может и обратно заявиться – в любой момент. Вот и получается, что вояки, мало того, что уже облажались по полной, так еще и показали, что все их солдаты и военная техника бесполезны,
– И что из этого следует?
– А из этого следует, что для того, чтобы из всего этого дерьма выгрести, им всего-то надо, что напрячь силенки, которых, между нами – ого, сколько! Да и завалить одну-единственную тварь из Зоны. Притащить труп в Генштаб, а лучше – распять перед Кордоном, чтоб другим не повадно было. Ну и объявить по «ящику»: доблестные войска, мол, с честью выполнили свой долг перед населением, а виновный понес заслуженную кару. Народ у нас добрый, но иногда крови требует.
– Но зачем его обязательно убивать? – упавшим голосом произнесла Ника. – Зачем?!
Маус окинул девушку тяжелым взглядом и сказал, уже без всякого сарказма:
– Да затем, что по-другому генералов никак не устроит. Пока Бука жив – они же спать спокойно не смогут и икорку под водочку кушать, потому что все время будут ждать, чего он еще выкинет. Из Зоны его никак не вытащишь – потому что Зона, как радостный щенок за ним по пятам скачет. А контролировать Буку в Зоне – себе дороже. Вот и получается – нужно окончательное решение вопроса…
Он сплюнул и замолчал, сердито засопев.
– И что же ему делать? – растерянно спросила Ника.
Украдкой посмотрела назад, где поддерживаемый Антоновым плелся осунувшийся и бледный Бука. Маус не ответил. Так, молча, и шли дальше, пока сталкер не сделал знак остановиться. Прошел вперед и заглянул за угол. Отпрянул, прижавшись к стене, крепко обхватив рукоять винтовки.
– Идут, – тихо сказал он. – Как я и говорил – патруль, пять человек.
Быстро осмотрелся – прятаться было негде. Щелкнул предохранителем, осторожно коснулся пальцем спускового крючка.
– Ты с ума сошел! – сдавленно проговорил Антонов. – Это же не бандиты, даже не наемники – простые парни, которые выполняют приказ! Они, наверное, даже не соображают толком, где находятся!
Маус жестко посмотрел на друзей, проговорил:
– Вариантов нет. Или мы их, или они нас. Здесь нет тех, кто просто выполняет приказ. Если они охотятся на нас – они враги.
Встретив мрачный взгляд Буки, сказал нехотя:
– Постараюсь не насмерть.
Перевел взгляд на Нику:
– Ты хорошо стреляешь, детка. Я успею снять только двоих – беру правофланговых. Значит, двое слева – на тебе. Бука, за тобой тот, что в центре…
Продолжать не стал – противник приближался. Ситуация складывалась не в пользу беглецов, даже если учитывать фактор внезапности. Сталкер не зря говорил про две цели, которые успеет срезать с «винтореза»: с его одиночными выстрелами на большее рассчитывать не следовало. Кроме того, стоило учитывать реакцию хорошо подготовленных бойцов, готовых в этих подвалах к любым неожиданностям. К тому же они сами усложняли себе жизнь, делая поправку на «не смертельные» выстрелы. И, наконец, патруль наверняка держит постоянную связь с командованием, так что стрельба практически гарантирует, что об этом узнают, а значит, пришлют поддержку.