Тварь

Выставной Владислав Валерьевич

– А меня, вот, беспокоит, что там собирают эти «экологи», – задумчиво сказал Антонов, осторожно выглядывая из-за кирпичного крошева. – Что-то знакомое в этой штуке, только никак не могу вспомнить – что именно…

– А мне – совсем не интересно, – глядя на Буку, нетерпеливо сказала Ника. – У нас и без этого проблем полно. Смотрите, он же совсем белый, ему покой нужен, а лучше – к Доку его, на Болота.

– Да, к Доку бы не помешало, – оживился Антонов, доставая из-за пазухи припасенный в лаборатории «винчестер». – У него есть компьютер?

– У

него все есть, – отозвался Маус. – Только к Доку мы не пойдем – мы ему на хвосте целую армию притащим. Вряд ли он за это «спасибо» скажет.

– Он скажет «спасибо», если сможет помочь ему, – Антонов кивнул в сторону Буки. – Можешь мне поверить.

– Да знаю я, – отмахнулся Маус. – Только все это лирика. Вопрос в том, как пролезть через оцепление. Желательно – без лишнего шума и без пули в заднице.

– С другой стороны, – сказал вдруг Бука – мертвым, будто чужим голосом. Он и вправду выглядел сейчас не лучше мертвеца: и без того худое лицо еще больше осунулось, побледнело, вокруг глаз зияли черные круги.

– Не понял, – откликнулся сталкер. – Что – с другой стороны?

– Там, слева – брешь в оцеплении, – тем же тоном пояснил Бука. – Радиоактивное пятно – там нет поста.

– Откуда ты знаешь? – не отрываясь от прицела, спросил сталкер. – Снова предчувствие?

– Может, и предчувствие, – криво улыбнулся Бука. – Какая разница? Можешь проверить.

Сталкер посмотрел на него и встретил жесткий, не свойственный другу взгляд. Отвел глаза. Не говоря ни слова, осторожно попятился, извернулся и ловко пополз вдоль стены – как раз в ту сторону, куда указывало «предчувствие» приятеля. Бука проводил его все тем же, отстраненным, будто чужим, взглядом.

Не было это никаким предчувствием. Теперь Бука знал это наверняка. Как знал и то, что перестает контролировать и собственные эмоции, и слова, и даже саму волю. Это не было страшно – он принимал происходящее равнодушно, словно бы наблюдая со стороны. Странное ощущение: было похоже, будто бы тело, ослабленное вторжением ученых-изуверов, сдавало под напором какой-то чужой силы, все прочнее обосновывающей внутри. И ничего поделать с этой силой было нельзя. Можно было лишь подчиниться – и исполнять ее волю.

Потому что сила не оставит его в беде. Она защитит от врагов, прикроет, укажет верную дорогу. С ней можно ничего не бояться – ведь он нужен ей. Зачем – ему не положено знать. Его дело – просто исполнять волю этой неведомой силы…

Бесшумно подкрался вернувшийся Маус, подполз к друзьям, осторожно высунулся из укрытия бегло осмотрелся. Сказал:

– Ну, что, прав наш провидец: там свободно. Правда, радиация зашкаливает… Но если быстро просочиться, может, и не сильно поджаримся. Держите!

Он вынул из кармашка «разгрузки» несколько объемистых капсул антирада, раздал. Давясь, в сухомятку поглотали капсулы и, пристроившись за сталкером, поползли вокруг здания. На словах все выглядело куда проще. Но ползти по разбитому асфальту, усыпанному обломками

кирпича, развороченной ржавой арматурой и прочим мусором – удовольствие не из приятных. Поэтому, оказавшись в небольшом закутке из облезлых стен, все почувствовали заметное облегчение. Поднялись на ноги, отряхнулись: трудно избавиться от этого въевшегося рефлекса, даже с учетом того, что оценить чистоту одежды, вроде как, и некому.

– Здесь «мертвая зона», – сказал сталкер, указывая в узкий промежуток между зданиями. – Если будем двигаться быстро и тихо – есть шанс проскочить вон до тех зарослей. В общем, рта не отрывать, делать как я…

Он решительно направился в узкую «расщелину» меж стен. И замер от неожиданности: прямо на пути возник худощавый человек в полевой форме, преспокойно шедший навстречу и совершенно не замечающий застывших в тени вооруженных людей. Наверное, он забрел сюда по естественным надобностям – оттого, и был столь сосредоточен на расстегивании собственного ремня. А зря: Маус не стал деликатно дожидаться, пока военный справит нужду. Он стремительно бросился вперед и двумя четкими ударами приклада – в живот и в лицо – моментально вырубил его. Подоспели остальные. Маус уже усаживал офицера (судя по погонам, это был капитан российского или украинского контингента), прислонил его спиной к стенке.

– Вроде живой, – сообщил сталкер. – Попробуем с ним пообщаться, раз уж у нас вышла такая приятная встреча.

Пока он хлопал капитана по щекам, Ника успела вытащить у того из кобуры пистолет – ее больше привлекал этот вид оружия. Капитан застонал и с усилием разлепил веки. Первое, что он увидел – это ствол собственного пистолета, маячащий перед глазами, а первое, что услышал – это слова Ники:

– Хоть слово вякнешь – я из твоей рожи кровавое месиво сделаю! Понял меня, красавчик?!

– Ты ее лучше не зли, – посоветовал Маус, уткнув ствол «винтореза» офицеру в живот. Ощутимо вдавил металл в мягкое. – Да и меня расстраивать не советую. Понял?

– Понял… – сквозь зубы процедил капитан. – Кто вы такие?

Сталкер недобро усмехнулся:

– Ну, как же, знаю – офицерские замашки. Привык сам задавать вопросы, да? Только сейчас вопросы буду задавать я. Численность, состав подразделения, цели? Нахрена вас столько сюда набежало? Что здесь делают «экологи»? И этот, как его – Бах – что он у вас делает?

– Отвечать не имею права, – отрезал капитан. На Мауса он смотрел с вызовом, даже жестко – будто ощущал себя хозяином положения.

– Ну, как хочешь, – не стал спорить Маус. – Будь у нас свободное время, мы бы, конечно, поиграли в твою любимую игру – «партизан в гестапо». Я бы вел допрос с пристрастием, я ты бы геройски молчал. Только времени у нас нет, и пафосно расстрелять тебя перед строем я тоже не смогу. Просто нажму сейчас на курок – и ты сдохнешь в грязной подворотне, со спущенными штанами, в своей собственной луже. Ты же знаешь: «винторез» стреляет тихо – но наверняка.