Твари в бархатных одеждах
Шрифт:
Спутнице Вольфа Женевьева совсем не понравилась. Труди вообще недолюбливала живых мертвецов. Сказывалось влияние предрассудков, распространенных среди людей ее класса.
– Я слышал о вас, - признался Вольф.
Улыбка вампирши стала напряженнее, а ее рука чуть дрогнула.
– Вы встречались с моим братом, Йоганном. Мы довольно похожи.
– Йоганн - это обычное имя.
– Йоганн фон Мекленберг, выборщик Зюденланда.
Женевьева снова улыбнулась.
– Ах, он! Это необычный человек.
–
– А это Труди.
– Здравствуй, Труди,- сказала вампирша.
Вольф не знал, хотела ли Женевьева успокоить Труди, или ей доставляло удовольствие замешательство девушки.
«Ведьмин корень» начал действовать. Юноша уставился на Женевьеву, замечая странные изменения в ее внешности. Черты женщины-вампира потускнели, износились и осыпались, а под ними проступило другое изображение. Юное лицо Женевьевы было нарисовано поверх другого лица - старого, хищного, с острыми как иголки зубами, впалыми щеками и красными горящими глазами.
– Увы, я не бываю при дворе, - продолжила вампирша.- Слишком много неприятных воспоминаний. Возможно, мы как-нибудь встретимся а театре.
Вдруг Вольфу показалось, что его мозг сжимается, и юношу охватил ужас. Он почувствовал, что теряет контроль над своим телом. Его лицо застыло, превратившись в маску учтивости, пока он продолжал обмениваться любезностями с древней девушкой. Однако личность Вольфа съеживалась, уступая место кому-то другому.
Туман давил, заставляя молодого человека погружаться в глубины своего сознания.
– Будьте осторожны в тумане,- вскользь молвила Женевьева на прощание.
– Вокруг бродят охотники.
Вольф слышал, как она уходит, мягко ступая по булыжникам мостовой. Ее аромат - сладкий, с легким привкусом крови - ненадолго задержался, а потом рассеялся во мгле.
Говорили, что Женевьева привыкла воспринимать себя такой, как есть. Подобно другому Вольфу и Эриху, она не страшилась зверя, таящегося внутри нее. Фон Мекленберг хотел броситься вслед за вампиршей, чтобы продолжить беседу. У бессмертной девушки было чему поучиться.
Туман сгустился, цепляясь за его одежду. Вольф едва различал даже Труди. Он втянул в себя воздух, ощутив пряный холодок «ведьминого корня». К этому моменту сны проникли в его кровь.
В тумане двигались какие-то фигуры. Теперь он их видел. Они звали его.
– Вольф?
Голос донесся будто издалека, словно Труди кричала ему с вершины самой высокой горы в Империи.
Серый туман был вовсе не серым, а цветным. И еще в нем звучала музыка.
Внезапно обувь стала неудобной. Тяжелые ботинки сдавливали ступни, а ногти на ногах впивались в плоть оттого, что пальцам было тесно в башмаках. Его конечности наполнила сила вперемешку с болью.
– Вольф?
Он был и не был Вольфом одновременно. В воздухе все еще витал запах крови.
Спутница
Зашипев, он обернулся к девушке и замахнулся лапой с острыми когтями…
3
– Думаю, вот почему его называют Грязным Харальдом, - послышался голос.
Он обернулся, держа наготове метательный нож. В помещение склада вошли двое мужчин. Одному было немного за тридцать, второй выглядел лет на десять младше. Завидев их, он не испытал тошноту, следовательно, они не были преступниками.
– У вас к башмакам прилипло дерьмо, - заметил старший из двух незваных гостей. Он носил зеленый бархатный плащ с таким изяществом, словно в нем родился. Придворный.
Харальд пожал плечами и убрал нож в ножны, поскольку от пришельцев не исходила угроза.
– Я только что выбил его из одного негодяя, - усмехнулся он.
Дворянин в зеленом плаще и стражник, свободный от дежурства, переглянулись и тоже пожали плечами. Чуть помедлив, Харальд разрешил их недоумение:
– Кто-то должен чистить выходы сточных труб, когда они забиваются. Это часть моих обязанностей, согласно договору с компанией «Рейк и Талабек».
Он вытер ботинки о лохматый коврик. У него будет время, чтобы вымыть их, позже.
Придворный несколько огорчился, однако не стал брезгливо морщить нос. Он был богат и, возможно, знатен, но не изображал отвращение, столкнувшись с грязными реалиями жизни. Харальд знал, что такое поведение нетипично для придворного щеголя. Если бы им пришлось сражаться, этого человека было бы непросто убить.
– Итак, - начал Харальд.- Чем могу быть вам полезен?
– Мы пришли по делу, - сообщил аристократ.
Харальд промолчал. Он снял мокрую тряпку с крючка, вбитого в стену, и стер остатки нечистот со своих башмаков.
– Это барон Йоганн фон Мекленберг, выборщик Зюденланда, - объявил стражник.
Харальд не стал кланяться и расшаркиваться. Это было не в его стиле.
– Как поживает Дикон?
– неожиданно спросил он.
– Что?
– Дикон. Он по-прежнему капитан портовой стражи?
Юноша смотрел на него удивленно.
– От тебя за версту разит стражником, малыш. Ошибиться невозможно.
– Меня зовут Хельмут Эльзассер, и я действительно служу в портовой страже.
Харальду не понравилось, что его заставили продемонстрировать свои навыки, словно волшебника на детском празднике.
– У тебя острый глаз, ловец воров, - заметил барон.
Харальд кивнул, соглашаясь.
– Дикон по-прежнему капитан стражи.
– Думаю, он лучший из тех, кого можно купить за деньги.
Паренек рассмеялся. С ним все было в порядке. Барон оглядел склад. Товары были сложены штабелями.