Твари, в воде живущие (сборник)
Шрифт:
— Не то… не то… Но почему уцелел мальчишка? Выкуп? Так четверть миллиона страховки Берковичей для старика — капля воды в Сахаре… Опять не то… Нет тут нужного.
— Кажется, я понимаю… — протянул Дэнфорд. — Братец просто не знал про мальчика, иначе бы мы его живым не нашли. А Морис… У Мориса когда-то было трое детей, двое умерли совсем маленькими, а третий подрос, пошел уже в школу — и погиб под колесами автомобиля… Может, Сол чем-то напомнил Морису погибшего сына…
Мальчик никак не комментировал его догадки. Кричать он перестал, лишь тихонько всхлипывал, прижавшись к решетке.
Кайзерманн вытащил револьвер и прицелился в замок.
— Отойдите-ка, парни, — скомандовал он. — Рикошет — очень опасная штука. А ты, Соломон Беркович, забейся в самый дальний от двери угол.
— Нет, я ходил туда по-большому, я лучше лягу на пол…
— Ложись. Я начинаю, парни!
Кеннеди и Дэнфорд прижались к стенам. Револьвер рявкнул три раза. Кайзерманн задумчиво рассматривал результаты. Они не впечатляли — три вмятины на металлической накладке замка.
— Брось, Руди, — проворчал Вайсгер-младший. — Таким способом разбивают замки лишь в Голливуде. Поищи-ка лучше лом, где-то здесь должен быть пожарный щит.
— Действительно, хватит стрельбы, — согласился Кайзерманн. — Всё уже закончилось…
И пошел разыскивать лом.
Но, как выяснилось, не закончилось ничего. Верхняя часть огромного — от пола до потолка — окна цеха словно взорвалась. Обрушилась внутрь грудой звенящих осколков. Долей секунды позже на пол приземлилась фигура, с ног до головы затянутая в черный ночной камуфляж.
— Всем лежать!!! — Ударил по ушам вопль. — Руки за голову!!!
И, для подтверждения своих слов, пришелец выпустил длинную неприцельную очередь.
Грохот, визг рикошетящих пуль, уцелевшие стекла разлетались, кафель стен с треском крошился. Падая, Кеннеди почувствовал, что правую щеку что-то обожгло — рикошет? осколок стекла? — разбираться было некогда, он упал, перекатился за станину какого-то агрегата, поймал в прорезь прицела черную фигуру…
И едва успел удержаться от выстрела, увидев выбившиеся из-под капюшона знакомые рыжие волосы.
— Не надо стрелять! — крикнул Кеннеди. — Все уже закончилось!
Но не стал покидать укрытие. Его спутники тоже попрятались кто куда, спасаясь от прогулявшегося по цеху свинцового смерча.
Фигура, постояв секунду в раздумье, стянула с головы маску-капюшон, — и оказалась агентом ФБР Элизабет Рейчел Блэкмор, личный номер JYS-0659123.
— Всё действительно в порядке? — в голосе Элис чувствовалось легкое разочарование.
— В полном! — откликнулся Кеннеди, подумав про себя: если не считать одного трупа и двоих раненых. — А теперь я очень прошу: поставь, пожалуйста, свою трещотку на предохранитель.
— Ну, если так… — Элис неуверенно возилась со штурмовой винтовкой. «Стой!!!» — хотел крикнуть Кеннеди и не успел.
Оглушительно грохнуло. Сверху посыпались обломки. Над головой Элис в крыше цеха образовалась рваная дыра.
— Элис… — укоризненно протянул Кеннеди. — Предохранитель на М16-А2 находится слева, а то, что ты сейчас нажала — спусковой крючок подствольного гранатомета. Тебе стоит чаше бывать на полигоне в Плейтоне…
Откуда-то сзади, из-за навеки замершего конвейера, донеслись странные похрюкивающие звуки. Лишь через несколько секунд Кеннеди понял, что так смеется шериф Кайзерманн.
Побережье озера Трэйклейн у Вайсгер-Холла, 30 июля 2002 года, 11:09
Длинный плавучий пирс вдается в озеро — доски слегка покачиваются под ногами. Трое медленно идут по нему — от берега к дальнему концу.
— Вещество, остатки которого вы нашли на клыках акулы, — говорит Элис, — называется ортопринтом. Это слепочный альгинатный материал, применяемый зубопротезистами. Весьма дешевый и не слишком качественный. Поэтому используется нечасто, в основном в бесплатных клиниках для малоимущих. В принципе, это след. Можно отыскать тех, кто делал слепки и отливал челюсти.
— Не стоит, — качает головой Дэнфорд. — Уверен, изготовители и понятия не имели об истинной цели своей работы. — И тут же меняет тему: — Я слышал, Дэвиду Корнелиусу предъявлено обвинение?
— Да. Руди действительно перевернул все вверх дном, — говорит Кеннеди, — но нашел причину бегства Корнелиуса. Пожилая чета из Канзаса не вернулась в родные края с отдыха на Трэйклейне… Они лежали в старом гравийном карьере, застреленные из «кольта» сорок пятого калибра. Не слишком даже глубоко засыпанные. У Конелиуса земля горела под ногами — пули выпущены из его пушки. Шериф клянется, что остаток дней Дэвид проведет в федеральной тюрьме для инвалидов.
— Он молодец, наш Руди, — отвечает Дэнфорд с непонятным выражением. — Как вовремя он отдал долги со своей отцовской винтовкой. А ведь обнаружил ее десять лет назад… Ты не знал, Макс?
— Почему же… Почему именно сейчас?.
— Почему? Потому что на днях он узнал из самого надежного источника — Джон не желает видеть его больше шерифом. А старина Руди как-то привык к своему креслу…
— Кто же был этот источник? — спрашивает Кеннеди.
— Я. — Дэнфорд знакомо улыбается.
У Кеннеди сжимается сердце… Дьявол не умирает, тоскливо думает он, дьявол лишь меняет оболочку…
Через секунду наваждение проходит.
— Кстати, он скоро женится… — добавляет Дэнфорд.
— Руди? — изумляется Кеннеди.
— Шериф Кайзерманн? — изумляется Элис.
— На ком??? — спрашивают они в один голос.
— Какая-то армянка, весьма симпатичная. Мало того, у него сразу появится дочь-подросток. Мулаточка, кстати. Счастливый парень этот Руди. Ни ползунков, ни пеленок…
«Что-то изменилось в этом мире… — думает Кеннеди. — Надо чаще убивать дьяволов…»
— В общем, он просил передать вам приглашение на помолвку.