Твари

Павленко Сергей

20.Экстерьер. День. Дорога от церкви

Впереди идёт небольшой военный оркестр. Гроб несут на руках, сменяя друг друга, суровые мужчины, многие с наградами на пиджаках или лётных куртках. За спинами процессии расплываются

купола церкви. До кладбища в березняке больше километра. Василий и Степан меняют передних. Их жены и бабка Тимофея идут рядом с другими женщинами, сразу за матерью и Сергеем. Тимофей на подушечке несёт награды отца, рядом прихрамывает, позвякивая медалями Митрич. Замыкают колонну несколько военных машин со знамёнами ВВС, ВДВ и России.

21.Экстерьер. День. Кладбище

Залп из автоматов разгоняет стайку птиц, они шуршат крыльями и, сделав круг, возвращаются на свои излюбленные места в пушистых ветвях берёз. Руки берут свежевскопанную землю и бросают её в тёмный провал. Сначала гулко, а потом все тише комья ударяются о крышку гроба. По очереди появляются и исчезают лица, заглядывающие в чёрную бездну. Митрич, Василий, Степан с бледной Леной, Тимофей…. Сергей с матерью, кинув по горсти, долго стоят рядом в чёрной рамке могилы. Начинают работать лопаты, и их лица на фоне, уходящих ввысь светлых берёзовых стволов исчезают, под тяжестью земли. Отец в лётной куртке улыбается с фотографии, у основания креста. Свеча играет в отражении стекла, борясь с порывами ветра, её пламя искрится в его глазах. Ковёр красных цветов закрывает земляной холм. Две одинокие фигурки долго стоят у свежей могилы в окружении белых стволов. За одним, прислонившись спиной, сидит Тимофей. Он курит, шмыгая носом и вытирая кулаком мокрое лицо.

22.Интерьер. Вечер. Дом культуры. Поминки

Сергей не сводит глаз с гранёного стакан с кусочком чёрного хлеба. Стол накрыт в центре небольшого актового зала старого дома культуры, ещё хранящего атрибуты былой эпохи. Грузный мужчина с суровым обветренным лицом, перечёркнутым шрамом, говорит, держа наполненную до краёв стопку водки. Все молча стоят, подняв рюмки.

КОМАНДИР ПОЛКА

Лучшие уходят первыми. Эти слова знают все, но понять их страшный смысл можно только в такие минуты. Я хоронил Вову дважды, но каждый раз он возвращался. Смерть упорно обходила его стороной, теперь понятно почему. Может он тоже знал, что ещё не время, когда накрывал своей пробитой машиной кишлак, вызывая огонь на себя, пока другие борта грузили раненных или когда двое суток тащил Василия через кишащие духами горы. Помню, снимаем их с высоты, а на подступах с десяток трупов. То, что случилось несправедливо, надеюсь, что этих подонков найдут, но никто нам не вернёт верного товарища и любимого друга…

Конец ознакомительного фрагмента.