Твердые реки, мраморный ветер
Шрифт:
– Фосса должна рассказывать вам фрагменты первой серии, спрашивайте у нее.
– Говори давай! Фоссу мы еще когда найдем, может через несколько часов, а сейчас ты нам расскажешь и мы уже попробуем!
– Хорошо. Записывайте. Практика двухчасовой фиксации. Каждые два часа на протяжении всего дня, пока ты не спишь, делаешь отчет о прожитых двух часах. Тратишь на этот отчет буквально одну минуту, не больше, и выписываешь только то, что за эти два часа произошло интересного в твоей жизни. Если ничего, так и пишешь: два часа просрано. Удобно каждые два часа суток обозначить именем месяца: с полуночи до двух часов ночи – январь, и так далее. Один день двухчасовой фиксации – один фрагмент. Готово? Дальше, – продолжила Флоринда, не дожидаясь их реакции. – Практика контроля голода. Пожрать нравится? Нравится, – снова
Флоринда внимательно осмотрела ребят.
– Карен и Берта испытали по этому поводу чсу. Естественно, нежная канализационная форель и правильная девочка – они должны испытывать чсу от того, что им нравится вкусно покушать, их так мама учила, да? Я тоже люблю пожрать, и именно поэтому я делаю это так, чтобы получать максимум удовольствия. Всем известно, что после хорошей пятнадцатичасовой пробежки по горам даже кусок хлеба кажется вкуснятиной. А если наесться, то еда перестает приносить такое наслаждение. Отсюда – практика контроля голода – ешь хоть десять раз в день, но только тогда, когда интенсивность чувства голода будет не меньше трех. Испытывать голод – само по себе очень приятное ощущение. Оно, как ни странно, резонирует и с ОзВ. Иногда приятно довести чувство голода до трех, иногда – до семи, каждый раз решай сама, но никогда не ешь, если чувство голода слабее, чем на три. И ешь всегда понемногу, потому что пока еда усвоится, пройдет минут пятнадцать, и за это время ты можешь обожраться, если будешь есть. Записано? Дальше.
– Один день контроля голода – один фрагмент?
– Да. Дальше – практика неподвижного лежания. Нет ничего проще – ложись и лежи неподвижно. Совсем неподвижно. Вообще неподвижно – ни пальцем, ни носом – ничем не двигаешь. Руки-ноги лежат так, чтобы не соприкасаться с телом. Пятнадцать минут – один фрагмент. Через некоторое время полной неподвижности начнут возникать странные ощущения – или начнут "пропадать" конечности, или ощущения такие, будто руки где-то в другом месте, в другом положении – неважно, продолжайте лежать неподвижно. Готово? Записали? Дальше – "выжигание ОзВ". Это разновидность эмоциональной полировки. При эмоциональной полировке примерно каждые десять секунд представляешь, как в твоей груди разрывается яркая вспышка, которая выметает к чертовой матери ВСЕ восприятия без разбора – эмоции, мысли, желания – все без исключения, и остается совершенно чистое, яркое пространство. Кстати, эмоциональная полировка – тоже необходимый элемент практики первоклашек. Один фрагмент – пятнадцать минут. При выжигании ОзВ вспышка выметает только ОзВ, а про НЭ и прочее вообще не думаешь.
– Не понял, – недоуменно переспросил Трапп. – Выметать… ОзВ??
– Если я что-то говорю, то именно это и имею в виду, – отрезала Флоринда. – Представляешь, как яркая вспышка выметает все ОзВ, и ничего не представляешь насчет того, что после них остается, пусть само возникает что возникнет. Один фрагмент – пятнадцать минут. На этом все. Делайте. Рассказывайте о результатах.
– Флоринда, а мы с Сереной поняли, почему практика уверенности-120 вызывает физическое переживание твердости. – Заговорщицким тоном произнесла Карен.
– Интересно, почему? – Флоринда взглянула на Карен с интересом.
– Просто во время этой практики возникает столько радостных желаний, что кажется, ща разорвет. Поэтому и возникает твердость, чтобы нас не разорвало!
Серена захихикала, потом заржала. Флоринда улыбнулась и ушла. Трапп задумчиво пялился на ее попу, туго обтянутую шортами, и Серена не замедлила отпустить и по этому поводу пару шуточек.
Мысли Джейн часто возвращались к Кунге. Одна она такая или есть еще? Сомнений не было – эти дети определенно были экспериментальными, и если генетические изменения происходили в воронах, они несомненно должны были происходить и в детях. Целый ворох опасений зашевелился в ней. Оправданы ли эксперименты на детях, такие смелые эксперименты? Что будет с этими детьми, если произойдет что-то непредвиденное? Обдумывая – к кому можно было бы подкатить с этим вопросами, Джейн в конце концов выбрала Марту, поскольку Джерри выглядел слишком занятым и слишком высоко в эмпиреях эпигенетики. Найти Марту теперь стало легко – она практически дневала и ночевала в новой двухэтажной лаборатории, которая теперь приобрела законченный
– Оправданы ли такие смелые эксперименты на детях? – Удивилась Марта. – Такой вопрос следовало бы задать, если бы над детьми производились бы какие-то действия, которые вызывают страдания ребенка, или как минимум его сопротивление, недовольство.
Марта потянулась всем телом, заведя руки за спину, и встала со стула. При этом она задела одну из книг, лежащих на столе, та упала и Джейн с удивлением увидела, что это "Илиада" Гомера.
– "Илиада"? Зачем?
– Для удовольствия, для чего же еще? Мне нравится этот язык, мне нравится упражнять свою память и учить наизусть такие сложные тексты. Показалось ли тебе, что Кунга подвергается насилию? Или может быть она была подавлена, расстроена…
– Нет, нет, это мне понятно, вопрос в другом, – перебила ее Джейн. – Понятно, что это как раз в обычном мире над детьми ставятся жестокие и бесчеловечные опыты – их насилуют с утра до вечера, их подавляют… но одно дело – воспитание, так сказать, души, создание психологической атмосферы, содействие интересам – это одно. Но вмешательство в генотип! Это нечто совсем другое. Фактически, здесь у нас формируется новый вид человека, с новым генотипом. Как эти новые люди будут относиться к нам? Что они будут из себя представлять?
– Вопросы вполне осмысленные, Джейн, но только мы же не лезем со скальпелем в генотип, не пытаемся его изменить согласно нашим идеологическим или моральным принципам. Мы вообще его не пытаемся изменить. Мы и не ставили такой цели. Все, чего мы хотели – дать возможность детям жить интересной для них жизнью. Мы познакомили их с ОзВ, мы рассказали им об НЭ и прочих омрачениях, и изменения в генотипе мы заметили совершенно случайно.
– Но ведь есть и другое влияние – влияние, которое оказывает на детей ваше "намерение", – возразила Джейн.
– Конечно. У нас есть настойчивое радостное желание содействовать детям в том, что им интересно и что нам интересно. Мы испытываем к ним симпатию. И оказалось, что генотип откликается. Мы открыли новый закон природы, мы не лезем со своей идеологией в нее. Мы – такие, какие мы есть – мы хотим испытывать симпатию и хотим содействовать симпатичным нам людям. Они – такие, какие они есть – они хотят учиться, испытывать ОзВ, испытывать на себе нашу симпатию к ним и получать от нас содействие. Ни мы, ни они не хотим быть другими – не испытывающими ОзВ, не стремящимися к интересной жизни. И мы, и они являемся результатом эволюции. И то влияние, которое проистекает из нас, не является чем-то чуждым эволюционному процессу. И то, что в этих новых условиях генотип ребенка меняется так быстро, означает, что мы нажали на спусковой крючок. Природа давно взвела его, но некому было на него нажать – тысячи лет люди уничтожали и подавляли друг друга и самих себя. Тысячи лет истории человечества – это тысячи лет пыток, садизма и мазохизма. И природа ждала, фигурально выражаясь. И она дождалась. Появились люди, которые стали устранять омрачения и культивировать озаренные восприятия. И курок оказался немедленно спущен – начались изменения в генах. Нам остается продолжать делать то, что мы делаем, так как то, что мы видим, нам нравится. А заодно мы еще и удовлетворяем свои естественнонаучные интересы, изучая – какие именно генетические изменении я происходят. На самом деле мы следим не только за развитием уже сложившегося ребенка, но и за тем, как проходит развитие плода, от самых первых секунд.
– ?
– Что тебя удивляет? Современные технологии позволяют очень аккуратно наблюдать за развитием плода без каких-либо травматических воздействий. И мы наблюдаем множество интереснейших отклонений. Мы попросту захвачены тем, что видим. Например – знаешь, чем занята прямо сейчас я? Хочешь расскажу?
– Конечно хочу!
– Бери блокнот, записывай термины, потом разберешь детальнее, если захочешь, но в общих чертах я смогу объяснить и сейчас. Когда зародыш – я говорю сейчас о человеческих зародышах, находится в утробе щенки…