Твердыни России. От Новгорода до Порт-Артура
Шрифт:
Русское командование опасалось высадки у крепости Динамюнде, в устье Западной Двины, сильного неприятельского десанты. Было известно, что для этой цели в Швеции собирался 26-тысячный корпус, мобилизован весь военный и торговый флот, нанято большое число иностранных транспортов. Десантом командовал один из лучших королевских полководцев Штейнбок, произведенный по такому случаю в генерал-фельдмаршалы.
Сосредоточение полевых войск было закончено, но речи о штурме пока не велось: осадная артиллерия генерала-поручика Я.В. Брюса стала прибывать к Риге только с 10 мая. Сразу же началось
Однако от бомбардировки Рижской крепости и приступа пришлось отказаться: с 14 мая в осадном лагере вспыхнула эпидемия чумы. Она пришла в Курляндию из соседней Восточной Пруссии. «Моровая язва» унесла в могилу 9800 человек. Большой урон чума нанесла и осажденным. По некоторым данным, в Риге от эпидемии и голода умерло 60 тысяч человек.
Когда эпидемия чумы прошла, действия против осажденного шведского гарнизона начались с взятия рижского предместья. Неприятель отступил из него со всей поспешностью, бросив пушки. Начались инженерные работы, и скоро русские траншеи приблизились к крепостной ограде Риги. В предместье были установлены три мортирные батареи из 14 орудий.
С наступлением навигации у Динамюнде появился неприятельский флот с десантом на борту. Однако сойти на берег ему не позволили русские батареи, построенные по приказу Петра I между Ригой и Динамюнде. 9 июня трем шведским судам удалось прорваться по реке к осажденной крепости. Но это был единственный успех флота: в конце месяца он ушел в Швецию и больше не появлялся в Рижском заливе.
Осажденному гарнизону было предложено на почетных условиях сдать крепость. Но рижский генерал-губернатор граф Штремберг не согласился на предложенные условия, надеясь на помощь извне.
Тогда фельдмаршал Шереметев приказать начать бомбардировку крепости. За десять дней — с 14 по 24 июня — по городу было выпущено 3389 бомб, причинивших городу и его укреплениям большие разрушения.
Рижский генерал-губернатор запросил десять дней перемирия, Шереметев дал ему на размышления только двое суток. Штремберг оказался в трудном положении: рижский магистрат, духовенство и лифляндское рыцарство высказались за капитуляцию. Знатные горожане и дворяне были готовы принять подданство России, лишь бы не лишиться своих прежних прав и привилегий.
14 июля были подписаны условия сдачи крепости Риги. Шведский гарнизон получал возможность покинуть город. Победителям достались 561 пушка, 66 мортир и 7 гаубиц. В плен сдались остатки гарнизона— 5132 человека, из которых 2905 были больны и нуждались в лечении.
Фельдмаршал Б.П. Шереметев принял решение оставить часть сдавшегося рижского гарнизона в качестве военнопленных. Такой мерой предполагалось побудить официальный Стокгольм отпустить из плена русских солдат и офицеров, захваченных в 1700 году под Нарвой.
Теперь оставалось овладеть крепостью Динамюнде, участь которой с падением Риги была предрешена. Ее гарнизон насчитывал 1200 человек, усиленный высаженным с кораблей королевского флота отрядом в 700 человек. Потом оказалось, что половина динамюндского гарнизона вымерла от эпидемии чумы. Но оставшиеся шведы капитулировать не пожелали: море было под крепостными стенами,
Тогда ночью перед крепостью установили мортирные батареи, которые начали бомбардировку небольшой, но сильной артиллерией морской крепости. Русские войска заняли позиции на острове, на котором, собственно говоря, и стояла Динамюнде. К началу августа положение его гарнизона стало безнадежным. Капитуляция состоялась 8 августа. В крепости нашлось 198 пушек, 14 мортир и 13 гаубиц.
Взятие Риги и Динамюнде (и всей Лифляндии) позволило русскому командованию перенести операции по овладению крепостями Швеции на территории современной Эстонии. 22 июля началась блокада крепости Пернов, которая капитулировала уже 14 августа. Дело до ее штурма не дошло, хотя гарнизон обладал 201 орудием и имел немало запасов.
После этого русские войска высадились на остров Эзель и заняли крепость Аренсбург «без всякого сопротивления от неприятеля». Трофеями здесь стали 66 пушек и 4 мортиры.
Только посла взятия Перновской крепости можно было подступиться к Ревелю с его удобной морской гаванью. Это был последний оплот Швеции на южном берегу Финского залива, важный по своему местоположению. Крепость имела сильный гарнизон в 4500 человек. С ее потерей противник России в Северной войне лишался возможности перебрасывать свои войска морем в Прибалтику.
Операция против Ревельской крепости началась в апреле 1710 года, когда комендант Нарвы полковник В.Н. Зотов с тремя драгунскими полками вошел в Эстляндию и «встал на постой» поблизости от города. Вступление русских войск в эту область побудило многих жителей Эстляндии укрыться в Ревеле, хотя им обещалось, что за поставки продовольствия разоряться они не будут.
Шведский гарнизон, не «выказывая» активности (а силы у него на то имелись), сел в глухую осаду. Это дало возможность полковнику Зотову с драгунами стать лагерем у так называемого Верхнего озера, которое служило источником питьевой воды для ревельцев. Канал, который связывал озеро с городом, был немедленно перекопан.
Ревель лишался не только источника пресной воды, но и мельниц, расположенных на канале, на которых мололось зерно. Только тогда шведский гарнизон и горожане почувствовали всю тяжесть осадной жизни. Скопление большого числа людей привело к тому, что в блокированном городе вспыхнула эпидемии чумы, свирепствовавшая до самого конца блокады.
Петр I торопился со взятием Ревеля, стремясь лишить шведский флот удобной гавани. 15 августа под крепость прибывает пехота: 6 полков и один отдельный батальон под командованием бригадира Иваницкого. Была занята прибрежная высота, с которой можно было обстреливать вход в Ревельскую гавань. После этого к блокированному городу прибыли другие войска.
Горожане «побудили» коменданта крепости вступить в переговоры с русским командованием. Ревельцев пугала судьба Риги, чума и «крайности» войны. К тому же в осажденный город был прислан универсал царя, в котором обещалось «сохранить в полной неприкосновенности... евангелическую религию, распространенную сейчас во всей стране, все ее старые привилегии, свободы и права».