Твёрже алмаза
Шрифт:
– Ах, да! К вашим услугам.
Внезапно Каролина перестала смеяться, внимательно глядя на своего собеседника:
– Не очень-то я похожа сейчас на благородную даму, верно?
– Не знаю. Мне не часто доводилось видеть благородных дам.
Улыбнувшись в последний раз, Каролина протянула ему для поцелуя на этот раз только руку.
Они расстались.
И между ними мела метель, ледяная, колючая, мокрая. Но на сердце Каролины цвети цветы. Белые, нежные, душистые.
Вечером, когда вся семья собралась в гостиной, чтобы после ужина послушать музыку, слушая
– Матушка, скажите, что такое любовь?
Фиона, откинувшись на спинку кресла, свела тонкие брови и тяжело вздохнула:
– Сильнодействующе средство. Вроде лекарства. Если любовь счастливая, душа расцветает, придавая телу тайные силы. А если несчастная, – на сей раз вздох матери был едва различим, – если любовь несчастная, душа сморщивается и скукоживается.
– А сколько раз может человек любить?
– Чаще всего я слышала утверждения, что наше сердце может слиться с другим человеком только один раз в жизни. Все остальное лишь тоска по любви и её призрак. Любить и потерять любовь больно, но не менее печально так и не найти сердце себе под пару. Но с чего такие вопросы, сердце моё? Ты встретила мужчину? – с тихой улыбкой провела мать по золотистым волосам дочери. – Не таись. Поделись со мной.
Каролина счастлива улыбнулась:
– Мне кажется, что встретила. Да! Свою любовь… только я не до конца понимаю, счастье это или болезнь?
– На всякую болезнь найдётся своё лекарство. Не грусти. В твои годы разумнее веселиться. А для печалей существует зрелость, – в третий раз тяжело вздохнула мать.
Каролина чувствовала себя окрылённой, будто наступила весна.
Но зимой цветы не цветут. А если и цветут, то только в оранжереях.
Новость прогремела подобно внезапному выстрелу, который меньше всего ждёшь и была как гром среди ясного неба.
Утром одна из горничных передала Каролина просьбу матери пройти к ней в кабинет. Ничего подозревающая, она охотно откликнулась.
Комната прекрасных пропорций с окнами, выходящими на внутреннюю часть двора с лужайкой, летом ярко-зелёной, а сейчас густо занесённая снегом, была знакома с детства до малейшей чёрточки.
Всё здесь выглядело изящным и женским: палевые ковры, расцвеченные бледно-розовыми цветами в медальонах из тусклых листьев, лепные узоры на потолке с позолоченной резьбой. Подвески хрустальной люстры разбрызгивали радужные блики начищенными гранями. Столики с витыми ножками в кольце широкий кресел, обитых кремовым шёлком.
Фиона присела в один из них, жестом приглашая дочь последовать её примеру.
– Каролина, – мать несколько секунд помолчала, словно подбирая правильные слова. – Для вас не секрет, в каком плачевном финансовом положении оказалась наша семья. Можно без преувеличения сказать, что мы стоим на грани разорения. Но, как оказалось, ещё не всё потеряно.
– Правда? – оживилась Каролина.
Радость её была отражением радости матери. Дела материальные занимали девушку не сильно. Не находя для себя возможностями поправить что-то в их состоянии к лучшему, Каролина предпочитала занимать голову более приятными мыслями.
– Но изменится ли всё к лучшему или нет, теперь зависит только от вас.
– От меня?
– Именно.
– Но – как?
– Вам придётся выйти замуж.
Каролина замерла, не веря ушам своим.
– Выйти замуж?
Мать и дочь какое-то время смотрели друг на друга. Атмосфера с каждой секундной накалялась. Ни одна из женщин не желала отводить взгляд первой.
– За кого?
– К тебе посватался сам великий маршал Моросии. Сид Кайл оказал нам честь и просит твоей руки.
– Кто?!
– А это значит, что с его оруженосцем, дорогая, ты не должна больше видеться.
– С кем?!
– С тем, – отрезала Фиона.
– Я не понимаю…
– Ты прекрасно всё понимаешь! Я запрещаю. Тебе понятно?
Каролина застыла, не веря, что этот жёсткий тон и резкие слова мать действительно обращает к ней.
– Это не шутки. Мы в отчаянном положении. Денег совсем нет.
– Я знаю, что их нет, – строптиво тряхнула головой Каролина.
– Твой отец попал в беду. У него куча долгов, – скороговоркой заговорила Фиона, отводя глаза, словно прячась от взгляда дочери. – Твоим единственным преданным будет лишь громкое имя. Ты понимаешь? Ваша с сестрой красота и наше имя единственный козырь, что мы теперь имеем. Предложение маршала Кайла немыслимая удача. Без него нам не выбраться.
Каролина недоверчиво смотрела на мать, как на незнакомку.
– Вы готовы продать меня человеку с репутацией сумасшедшего безумца, задирающего юбки всем подряд?
– Молчи, глупая девочка! И не дерзи мне!
– Матушка…
– Довольно, Каролина. Пришла пора положить конец твоему своеволию.
– Почему я должна расплачиваться?
– Не будь такой эгоисткой!
– А разве я эгоистка?!
– Ты хочешь, чтобы мы все втроём – я, ты и твоя сестра, работали белошвейками? Чтобы фамильные вещи твоей семьи распродали с аукциона? Чтоб репутация нашей семьи развеялась в прах? Скажи, ты этого хочешь?
– Зачем? – с горечью спросила Каролина, нервно комкая руками платок. – Зачем герцогу жениться на девушке, чьё положение в обществе не блестящее? Чьё состояние под вопросом? Вам не кажется это подозрительным и странным, матушка?
Лицо графини омрачилось искренней скорбью и сочувствием:
– Каролина, дочка…
– Я бы поняла, реши он сделать меня своей любовницей. Но – женой?..
– Герцог, как честный человек, никогда не поступит столь низко с девушкой благородного происхождения.
– Уж лучше бы поступил!
– Что ты такое говоришь?! – ужаснулась мать.
– Любовница – это на время. Любовницы надоедают и от них избавляются. Но жена – это пожизненные кандалы! Их не скинешь! О, матушка! Умоляю вас, каким бы не было отчаянным наше положение, не продавайте меня человеку, который совершенно точно не сможет меня ни любить, ни уважать! – взмолилась Каролина, падая перед матерью на колени и прижимаясь щекой к материнской ладони.
Графиня опустилась на колени, обнимая плачущую девушку: