Твин Пикс: Расследование убийства. Книга 1
Шрифт:
На лице Донны блуждала растерянная улыбка, на глаза наворачивались слезы. Было трудно понять, то ли
То ли слезы от горя, что погибла ее лучшая подруга, то ли это слезы радости, что девушка, наконец, встретилась с любовью.
— И если это правда, то почему же я так счастлива? — Донна виновато улыбнулась. Женщина сокрушенно опустила голову и крепко сжала руки дочери.
— Дорогая моя, — сказала миссис Хайвер, — жизнь очень сложная и порой так тяжело отделить добро от зла и понять, кто виноват, а кто прав…
Донна
— Дорогая, поверь мне, что все будет хорошо, все уладиться.
— Правда, мама? Ты так думаешь?
— Конечно, родная. Все станет на свои места.
— И мне будет легче?
— Да, обязательно. Горе не может быть бесконечным.
— Но почему же мне тогда так больно?
— Потому что погибла твоя подруга, потому что ты думаешь, будто ты виновата перед ней…
— А разве нет моей вины?
— Конечно, нет. У каждого своя судьба.
— Мама, а мы будем вместе с Джозефом?
— Время покажет.
Мать и дочь еще долго говорили о том, как они любят друг друга, что не нужно сильно переживать, не надо плакать. Что, в принципе, жизнь не такая уж скверная штука.
Донна вздрагивала все реже и реже.
А когда она оторвала свое заплаканное лицо от колен матери, оно было светлым и чистым, и на нем блуждала радостная умиротворенная улыбка.
После допроса Джозефа Хэрвэя по коридору полицейского участка озабоченно прохаживались Дэйл Купер и Гарри Трумен. Они уже успели выпить по чашке крепкого черного кофе и съесть по два бутерброда, приготовленных заботливой секретаршей Люси.
За кофе Дэйл Купер, не переставая, восхищался местной кухней, красотами пейзажей окрестностей Твин Пикса. Больше всего внимания он уделил удобствам своего номера в отеле, порекомендованном ему Гарри Труменом.
— Слушай, Гарри, — говорил специальный агент ФБР, — я смотрю, ты здесь очень неплохо устроился.
— О чем это ты, Дэйл?
— Да вот, все вокруг тебя тут бегают, суетятся, варят тебе кофе, приносят тебе домашние бутерброды…
— Да, просто у нас очень добрые и отзывчивые люди.
— Ну об отзывчивости ваших людей ты бы лучше не говорил. Если бы они были такими добрыми, я бы здесь не оказался.
— Да нет, Дэйл, я о другом, просто все, кто работают у меня в полицейском участке люди не случайные. Я их долго отбирал.
— А-а, ну понятно. Они прошли, наверное, длительное собеседование с тобой. И я смотрю, вы хорошо притерлись друг к другу.
— Ну да. В общем-то, все относятся ко мне неплохо, и я отвечаю своим подчиненным тем же.
— Да, хорошо тебе живется. Я бы не отказался занять твое место.
— Ну, ладно, ладно, Дэйл. Не надо меня подсиживать. Твоя должность тоже, по-моему, неплохая. Да и платят тебе, видимо, побольше, чем шерифу.
— Давай о деньгах не будем. А бутерброды действительно
— Люси просто мастер по бутербродам, каждый день готовит какие-нибудь новые и кормит ими весь полицейский участок. Хорошая девушка. Правда, она несколько нервная и заторможенная…
— Слушай, шериф, а она этими своими бутербродами и задержанных кормит?
— Ну знаешь, разные есть люди…
— Но зато она очень прилежная и исполнительная. И если ей что-нибудь поручить, то можно быть уверенным, что свое дело она доведет до конца во что бы то ни стало.
Гарри покосился на стеклянную перегородку, за которой сидела Люси. Та явно прислушивалась к разговору своего шефа с Купером. Но когда Дэйл повернул голову в сторону Люси, та тут же схватила телефонную трубку, показывая, что она очень занята работой и ей не до шефа и не до специального агента ФБР.
Мужчины еще некоторое время постояли у окна, полюбовались на голубоватый горизонт, на озеро, на серое небо. Вокруг озера по берегу росли гигантские темно-зеленые ели.
— Слушай, Гарри, так как, ты говоришь, они называются, эти мохнатые красавицы?
— Ты о чем это, Дэйл? — не понял Гарри.
— Да я о деревьях, которые здесь повсюду…
— А-а-а. Это ели Добсона.
— Говоришь, Добсона? Надо запомнить.
Дэйл вытащил из кармана свой низменный черный диктофон, щелкнул клавишей:
— Даяна, запомни, деревья, которые растут в окрестностях Твин Пикса, такие огромные темно-зеленые называются елями Добсона. И если я их буду называть «елями Дикенса», ты, пожалуйста, исправляй меня на «ели Добсона». Все.
Дэйл щелкнул кнопкой диктофона и спрятал его в нагрудный карман пиджака.
— Ну что будем делать, шериф?
Шериф потер лоб.
— Я думаю, нам не мешало бы допросить тех двух парней.
— Как, ты говоришь, их зовут? — поинтересовался Дэйл.
— Майкл и Боб.
— Хорошо. Давай их допросим прямо сейчас, не откладывая дело в долгий ящик. У нас еще с тобой будет много встреч, а время нужно экономить.
— Я согласен. Давай, Дэйл.
Шериф снял телефонную трубку и громко сказал:
— Приведите, пожалуйста, задержанных из второй камеры: Боба и Майкла.
В ответ послышался голос полицейского:
— Слушаюсь, сэр.
— Вот и хорошо. Прямо сейчас, — Гарри повернулся к Дэйлу и предложил: — Пойдем в мой кабинет.
— Нет, я лучше постою тут в коридоре. Смотри, какая красота вокруг, — сказал Дэйл.
— Ладно, как хочешь. Я уже этого всего насмотрелся. Меня от всего этого тошнит, — честно признался шериф.
Но тут в полицейский участок зашел Эд Малкастер. Его лоб был заклеен с правой стороны широкой полосой пластыря. Дэйл при виде гиганта Эда с белым крестом пластыря на лбу заулыбался. Но Эд посмотрел на него так сурово, что Дэйл решил спрятать свою улыбку подальше.