Твое наказание
Шрифт:
— Зеф, домой! — командую я, открывая двери. Пес залетает домой, но тормозит на коврике на пороге в ожидании, когда я вытру ему лапы.
Слышу шум на кухне. Иду туда. Ника наливает себе морс и с удовольствием пьет, прикрывая глаза. Выглядит лучше. Переоделась. Слава богу, сама. Это пытка. Раздевать ее, но для того, чтобы одеть, а не для того, чтобы... Мать вашу, как же это трудно. Испытание для моей выдержки.
— Ты как? Зачем встала? — прохожу на кухню.
— Намного лучше, спасибо.
— Температуру измерила? Надо еще лекарства выпить. Кушать хочешь?
Начинаю
— Температуры нет, лекарства выпью, кушать не хочу - больше пить, — отвечает она, улыбаясь.
Такая зайка сейчас. На капюшоне костюма длинные розовые уши. Девочка еще, подросток на стадии самовыражения и поисков себя.
— Поесть нужно. Иди в постель, я принесу.
— А можно я здесь поем? Устала лежать, да и вас замучила. Я сама себе налью бульон, вы будете? — хватает половник, открывает шкаф с тарелками. Самостоятельная особа. Точно нет температуры. Но это обманчивое улучшение, ей нужен постельный режим.
— Ну налей, — киваю, открываю холодильник, достаю сметану, нарезанную зелень. Сажусь за стол, наблюдаю. Давно на моей кухне не хозяйничала женщина, приятно смотреть, внутри разливается тепло и умиротворение. Уютный дом, собака, женщина на кухне, вечер, ужин - все, что нужно для счастья. Но это мне так хочется в мои сорок лет – я отгулял свое, а девочке требуется нечто другое. Уж точно не теплые ужины по вечерам.
— Зеленью посыпать? — заботливо интересуется.
— Садись, я сам, — указываю ей на диванчик. Садится, добавляет себе зелени, ест. Щеки раскраснелись, глазки блестят. Болеет моя девочка.
«Не твоя, Астахов. Даже мысли такой не допускай!» — мысленно одёргиваю себя. Ника вынимает телефон и что-то строчит. Сводит брови, хмурится, с досадой отодвигая мобильный.
— Что-то случилось?
— Квартира хорошая ушла. Сдали, — расстроенно сообщает она.
— Прямо хорошая?
— Ну, на мой бюджет - да, — вздыхает.
— Тебе плохо у меня? Достал тебя? — усмехаюсь.
Правильно девочка все делает. Нам нужно быть как можно дальше друг от друга. Но...
— Ну что вы. У вас замечательно. «Ол инклюзив». Боюсь, я вас достала. Не могу больше пользоваться.
Ох, девочка, как бы я тобой не воспользовался. Будешь так улыбаться и восхищенно на меня смотреть - шансов остаться нетронутой у тебя не будет.
— Прекрати, дом большой, мне не в тягость. Как видишь, другими обязательствами я не обременён. Выздоравливай, вставай на ноги, там посмотрим. Думаю, тебе есть, куда деньги потратить, кроме жилья. Скрасишь наше с Зефиром одиночество.
Ника молча кивает, кусая губы. Поднимается с места, начиная собирать тарелки.
— А вот этого не нужно, — забираю у нее посуду. — Иди пей лекарства и ложись в постель. Это обманчивое облегчение, можно осложнение получить.
— Я не хочу больше спать, — хнычет, как ребенок, такая трогательная. Только не ребенок она, конечно. В ней присутствуют то самое женское кокетство и уязвимость. — Кажется, я выспалась на неделю вперед. Можно посмотреть телевизор? —
— Можно, но у меня нет телевидения. Не подключал за ненадобностью. Но есть онлайн- кинотеатр. Выбери себе, что хочешь.
— О, классно! — восклицает, но закашливается, переходя на шепот. — Составите компанию? Не люблю смотреть кино в одиночестве - так неинтересно.
Плохая идея.
Но отказать этой зайке не могу, особенно сейчас, когда она такая слабая и трогательная. Я в общем не способен ей отказать. И себе тоже...
— Иди пей таблетки и выбирай фильм, — киваю я, убирая со стола.
Заканчиваю с кухней, наливаю Нике стакан морса - ей нужно больше пить. Иду в гостиную. Девочка сидит на краю дивана, листая списки фильмов. Ставлю стакан на деревянный подлокотник. Подаю Нике руку, поднимаю ее, ловя удивлённый взгляд. Хочу просто чмокнуть эти раскрытые губы, но сдерживаюсь. Наглею, хватаю за талию, на секунду сжимаю, отодвигая девочку. Раскладываю диван, накидываю подушек в изголовье, достаю из скрытой в диване полки плед.
— Прошу, — взмахиваю рукой.
— Ммм, — улыбается, радостно падает на диван и хлопает рядом с собой, зазывая меня.
С минуту смотрю на девочку. Ты хоть сама понимаешь, в какие игры мы сейчас играем? Я не святой, не мальчишка, я вообще не такой идеальный, как тебе кажется...
К черту все, мир не перевернётся, если я полежу с ней и посмотрю фильм. Расслаблюсь и просто кайфану от ее тепла, запаха, близости, молодости. Ничего криминального и противозаконного. Хотя хочется нагрешить от души. Я в неадеквате. Это самоубийство, и я хочу сейчас рядом с ней умереть. Хапнуть эмоций, по которым голодал.
Снимаю свитер, отшвыриваю его в кресло, оставаясь в футболке, и ложусь рядом с девочкой. Ника довольно щурится, двигаясь ко мне ближе.
— Выбрала фильм?
— Неа. Что вы любите?
— Думаю, нам можно перейти на «ты», — усмехаюсь, потирая лицо.
— Хорошо. Что ты любишь?
— Тебе не понравится.
— Да почему? — возмущается, приподнимаясь.
— Я люблю психологические триллеры.
— Класс. Какой твой любимый фильм?
— «Обитель проклятых».
— Это который по роману Эдгара По?
— Да, — киваю. — Но не думаю, что это подходящий фильм на ночь.
— Пфф, — фыркает она, падая назад на подушки. Ее локоны накрывают мое лицо, глубоко вдыхаю. — Во-первых, я не впечатлительная. Во-вторых, с тобой ничего не страшно, — уверенно заявляет она, вводя в поиск фильм.
— Ну включай.
Вероника находит фильм, включает, устраивается удобнее куда-то мне под бок, жмется, смотря на экран. В гостиной полумрак, горят лишь теплый свет тусклого светильника и телевизор.
Ника реально смотрит фильм, а я смотрю на нее, я дышу ей, я пьянею ей, я проживаю момент, которого в моей жизни больше не будет. Рассматриваю, как подрагивают ее ресницы, как приоткрываются губы. Не хочу трогать, потому что вряд ли смогу остановиться. Но девочка в какой-то момент двигается ближе и уже дышит мне в шею, почти касаясь губами.