Твое сердце принадлежит мне

Кунц Дин Рей

Этот мужчина умер или в результате несчастного случая, или после жестокого избиения. Левый глаз полностью заплыл, правый покраснел от крови. Сломанная скула. Проломленный череп.

Райан задался вопросом, остался ли мозг в черепе, или его удалили? И что сделали с внутренними органами? Он не знал все этапы процесса консервации.

Он уже начал привыкать к этому варварскому «искусству». По-прежнему находил его отвратительным, но любопытство и удивление (да кому такое могло прийти в голову?) в какой-то степени сдерживали ярость.

Он сказал

себе, что его реакция на эти гнусности – не безразличие, а необходимый стоицизм. Если он не подавит в себе сочувствие к этим мужчинам и женщинам и отвращение к тому, как поступили с их останками, то не сможет провести столь важные для него поиски.

В спальне арматура поддерживала женщину в сидячем положении. Ее поза и мертвый взгляд так подействовали на Райана, что он ограничился лишь поверхностным осмотром комнаты и примыкающей к ней гардеробной.

В кабинете Баргхеста поиски Райана наконец-то увенчались хотя бы относительным успехом. На книжной полке, среди обычных альбомов, лежали две папки с пластиковыми карманами. В каждом кармане находилась высококачественная цветная фотография. Размером восемь на десять дюймов. Лица.

Бесстрастные лица, ни одна пара глаз не смотрела в объектив или куда-то еще. Лица мертвецов.

Карманы маркировались наклейками с порядковым номером. Райан предположил, что эти люди (или родственники этих людей) попросили Баргхеста присутствовать при их уходе из этого мира, когда они налагали на себя руки, или, в случае психического нездоровья, дать им какую-то смертельную субстанцию, выявить которую в организме покойного не представлялось возможным.

Отсутствие имен, фамилий и дат смерти указывало, что Баргхест считал фотографии некой инкриминирующей уликой, несмотря на то что современное общество терпимо относилось к состраданию, которое он предлагал жаждущим.

Довольный тем, что в кабинете Баргхест трупов не держал, Райан сел за стол, положив перед собой обе папки. Он не знал, что заставляет его просматривать лица трупов, но интуиция подсказывала: время и нервы будут потрачены не зря.

Трофеи Баргхеста включали в себя мужчин и женщин, молодых и старых, без дискриминации по цвету кожи. Почему Райан решил, что это охотничьи трофеи, он сказать не мог, но, просмотрев с десяток фотографий, подумал, что более подходящего определения и не найти.

На некоторых фотографиях глаза застывали открытыми в момент смерти. Иногда маленькие полоски скотча крепили верхние веки ко лбу.

Райан старался не думать о том, почему открытые глаза имели для Баргхеста столь важное значение. Но в какой-то момент его вдруг осенило: этот активный сторонник эвтаназии наслаждался каждым мертвым взглядом, точно так же, как насильник заставляет своих жертв смотреть на него, и фотографии эти делались с квазипорнографической целью.

Папка, которую Райан держал в руках, вдруг стала грязной, он положил ее на стол.

Откатился на стуле на колесах, наклонился вперед, опустил голову. Дыша через рот, боролся с подкатывающей тошнотой.

Сердце не ускорило

бег, но каждый удар напоминал высокую волну, разбивающуюся о грудную клетку. Пол поднимался и опадал, как при качке, появился какой-то резкий звук, напоминающий доносящийся издалека крик чаек, и только какое-то время спустя он понял, что слышит собственное свистящее дыхание.

Внутренние волны накатывали группами, как в настоящем океане, некоторые выше других, после пяти-шести наступала пауза. Райан знал, что неровность силы ударов и потеря ритма – прелюдия к инфаркту.

Приложил руку к груди, будто внешнее давление могло успокоить сердце.

Если бы он умер в этом доме, агенты Уилсона Мотта, скорее оставили бы его здесь, чтобы им не пришлось объяснять, кто они и как сюда попали. Найденный доктором Смерть, он, скорее всего, превратился бы в еще один экспонат этой трупной галереи. Голый, накачанный консервантами, закатанный в прозрачную пленку, украшал бы собой доселе пустующий угол, еще один самоубийца в множащейся коллекции Спенсера Баргхеста.

Глава 18

То ли потому, что очень хотел этого, то ли благодаря благосклонности судьбы, но Райан пережил этот неприятный момент: пару минут спустя сердце вновь билось ровно и размеренно.

В сухом воздухе дома Баргхеста отсутствовали какие-либо запахи, чувствовался лишь металлический привкус. Приказав себе не думать о причине появления этого привкуса, Райан перестал дышать через рот.

Выпрямился на стуле, подкатился к столу. После короткой паузы открыл папку на той фотографии, которую рассматривал, когда накатила тошнота.

По-прежнему руководствуясь интуицией, продолжил просмотр первой папки. Но его упорство было вознаграждено, лишь когда он добрался до третьей фотографии во второй папке.

Саманта. Широко открытые глаза с прихваченными ко лбу веками, чуть разошедшиеся губы, словно она удовлетворенно выдохнула в тот момент, когда щелкнул затвор фотокамеры.

Не Саманта, разумеется, а Тереза, ее сестра-близнец. Перед смертью, получив в автомобильной аварии тяжелейшие травмы мозга, она не один месяц провела в кровати, и это не могло не сказаться на ее красоте. Но, даже побледнев, Тереза оставалась прекрасной, более того, светилась изнутри, излучала внеземную красоту мученицы, поднимающейся в небо на картине кого-то из великих художников далекого прошлого.

Получалось, что шестью годами раньше Баргхест уже знал Ребекку. Присутствовал при смерти Терезы.

Саманта, по ее словам, тоже находилась рядом с сестрой в эти последние часы. Однако она никогда не упоминала Баргхеста.

Вообще редко говорила об умершей сестре-близняшке. Он это понимал и не находил подозрительным. Конечно же, рана продолжала болеть.

Более-менее подробно она рассказала о смерти Терезы лишь несколькими днями раньше, под земляничными деревьями. До этого у Райана создалось впечатление, что Тереза погибла в автомобильной аварии или умерла чуть позже.