Творения Великих.Пришлая
Шрифт:
– Иди сюда, – прошептал Сорес, едва заметно шевеля губами, скрытыми под пышными рыжеватыми усами. – Кис-кис-кис…
И я наконец увидела...
Дымная Рысь скользила на мягких лапах, словно тень. Она скалила зубы и пристально глядела светящимися глазами на Сореса.
Странно, но кошка была совсем не похожа ну ту, с которой мне доводилось встречаться раньше. Это был не дух, а, скорее его не очень удачная копия. Кривая и расплывчатая.
– Отпусти девочку, – звук шел прямо из раскрытой кошачьей пасти. Сама пасть, снабженная острыми зубами, при этом даже не шевелилась.
– Аяла, – усмехнулся Сорес, – предлагаю уладить конфликт мирным путем.
В ответ кошка бросилась на Сореса, но тот проворно отскочил в сторону, и рысьи когти с силой впились в обильно смоченную дождем землю.
Рысь прокатилась, словно на лыжах, и одним резким скачком развернулась мордой к Соресу. Прижав уши с пушистыми кисточками, она припала к земле, готовясь к новому прыжку.
– Ну, раз так… – бог морока равнодушно поглядел на призрачную тень животного и сделал шаг навстречу. – Тогда зря ты пришла, ведунья.
Рысь бросилась вновь, но выставленная ладонь Сореса словно замедлила ее ход. Мужчина сжал пальцы в кулак и принялся медленно отходить назад.
Кошка заурчала, уперлась всеми четырьмя лапами в землю, но Сорес словно накинул ей на шею поводок и теперь уверенно тянул за него к себе.
Рысье тело медленно начинало вытягиваться, превращаясь в единую струящуюся субстанцию, и вскоре очертания кошки совсем исчезли. Сорес, не медля ни секунды, сделал рывок, крученый пасс руками, и сгусток сияющей перекатывающейся энергии оказался у него в руке, как волейбольный мяч.
Одним рывком мужчина метнулся ко мне, все еще беспомощно сидящей на земле, и не медля вдавил шар прямо в мою грудь.
Тело, перестав быть мне подвластным, выгнулось, а легкие так сжались, что я и дохнуть не могла. Боль, похожая на удар в солнечное сплетение, оказалась настолько сильной, что я толком не помнила, кричала или нет.
А Сорес, не обращая ни малейшего внимания на мою агонию, схватил меня за верхнюю ручку рюкзака и как котенка за шкирку подтащил к переливающемуся светящемуся пятну.
– Ничего страшного, Лиза, боль пройдет. Ты мне потом еще спасибо скажешь, – усмехнулся он.
Покопавшись за пазухой, бог морока извлек небольшой кожаный мешочек, туго утянутый тесемкой.
– А это тебе от меня подарок, человечек.
Сорес развязал мешочек, выудил из него зеленоватую горошинку и нанизал ее на указательный палец. Допускаю, что это была и не горошина вовсе. И цвет, может быть, у нее был совсем иной… я не знаю. Рвущая, режущая боль в груди застилала глаза и мешала соображать.
Сорес тем временем развернул меня лицом к себе и поднес палец с горошиной к моему лбу.
– И запомни: обо мне на Иппоре ни слова! Пусть это будет наш с тобой маленький секрет, Лиззи.
Приторно улыбнувшись напоследок и с силой впечатав палец мне в лоб, он заставил меня потерять равновесие и ввалиться прямиком в цветастое северное сияние.
Отчаянно, до последней секунды я пыталась ухватится хоть за что-нибудь! Но рюкзак оказался слишком тяжелым, да и держаться за воздух мало кому удается.
Последнее, что я увидела, это как усатый мужик с внушительным животиком, затянутым в яркий жилет, с хохотом помахал мне рукой на прощание. А затем только водоворот радужных красок, и я в центре этого безумия.
Кувыркающаяся и истошно визжащая.
Глава 8. Следующая остановка... Иппор?
Похоже, бог морока и тени все же обманул. Я рассталась с жизнью.
Ведь как иначе объяснить это невероятное чувство безмятежности,? Никакой боли в груди больше нет. Только тепло и яркий свет, который пробивается даже сквозь плотно сомкнутые веки.
«Как же хорошо, – подумалось невольно. – Наверное, я в раю…»
Я еще немного полежала, размеренно дыша. Пахло чем-то приятным, сладковатым, а шевелиться не хотелось совершенно. Но несмотря на отсутствие боли, тело подчиняться моим командам по-прежнему отказывалось. Интересно, хоть глаза-то я смогу открыть?
Любопытство взяло верх над ленью. Я напряглась, поднатужилась и разлепила веки, но тут же часто-часто заморгала от обилия света.
– О-ох, – приложила руку к глазам.
Едва привыкнув к освещению, я попыталась сесть, но звон металла, внезапно разрезавший слух, заставил замереть. Разбил остатки блаженной неги
– Это еще что?
С растущим недоумением я вперилась взглядом в источник металлического звона.
Кисть моей левой руки была обмотана светлой хлопчатобумажной тканью, отдаленно напоминающей бинт, а поверх нее был закреплен металлический широкий браслет. От него к кольцу, вмонтированному в пол, тянулась тонкая, но, похоже, довольно прочная цепочка.
Я дернула рукой, отчаянно надеясь, что все это глупая шутка, и оковы мигом спадут. Как бы ни так!
– Что происходит? – прошептала, усилием воли заставив себя спустить ноги на пол и оглядеться повнимательнее.
Увиденное не привнесло ни грамма ясности. Небольшая комнатка со светлыми, оштукатуренными стенами и серым каменным полом. Кровать-кушетка, на которой сидела я, напольная клозетная чаша в углу и… Да вот, собственно, и все.
– Да где я, черт побери?
Паника себя проявить не успела, но я ощущала, как с каждой секундой сердце набирает обороты. Я сощурилась и прикрыла лицо рукой, нескованной цепью. Яркий свет, нещадно режущий глаза, сочился из узкого, но довольно длинного окна, расположенного под потолком. На окне – железные прутья, посаженные довольно часто. Бог мой, я что же… в тюрьме?!