Творения Великих.Связанные
Шрифт:
Спор плавно перетек из кухни в гостиную.
– Я повторяю, иллюзии это… – Велор опустился в кресло и раздраженно взмахнул кистью руки, изображая что-то похожее на маленький взрыв. – Пуф-ф и все. Пустота.
Эдмонд, одним движением ладони распалив заново камин, уселся в соседнее кресло и согласно хмыкнул.
– Ты так говоришь, Велор, просто потому, что терпеть не можешь иллюзорные заклятия, – Эда сдаваться не собиралась. – Иллюзии точно так же действуют на разум…
– Нет-нет-нет! – Велор поводил указательным пальцем из стороны в сторону. – Иллюзии на разум не воздействуют. Плохо училась, сестра.
– Ой, да ты придираешься, – насупилась Эда. – Ну, хорошо. Ладно! – замахала она руками, прерывая Велора, который профессорским тоном начал вещать что-то похожее на материал магического учебника. – Иллюзии влияют только на органы чувств, согласна.
– Вот. И о чем спор, Эда? Все же очевидно, – развел руками Эд под согласные кивки Дракулы. – Морок на порядок выше иллюзий.
Эдана всплеснула руками и заворчала что-то себе под нос. Я усмехнулась и присела на подлокотник кресла, в котором сидел Велор.
– Объясните мне, в чем разница? – попросила робко. – По мне что иллюзии, что морок…
Велор спокойно поглядел на меня.
– Иллюзии воздействуют на органы чувств: осязание, зрение и тому подобное. Помнишь, Виктор сменил цвет платков? – я кивнула. – Это иллюзия. Ты и все остальные, к слову, принимали лиловый цвет за действительный, хотя платок по-прежнему оставался зеленым. Восприятие той или иной иллюзии иногда во многом зависит от субъективных параметров. Так, например, я видел на платке вышитую ветвь сирени, но остальные, готов спорить, ее видеть не могли.
Эдмонд вот уже в который раз согласно покачал головой.
– Но я тоже ее видела! – приподняла я брови, а Велор только рукой помахал, мол, это не удивительно и это не аргумент.
– А морок помрачает разум, извращает его и затмевает, – протараторила Эдана, вытянувшись в струнку.
– Хорошо цитируешь профессора Ривела, – поддел сестру Велор, на что она мечтательно, словно что-то вспоминая, закатила темные глаза-омуты. – Но, в принципе, я с ним согласен, – это Дракула уже обращался ко мне. – Морок действительно туманит разум. Воздействует на него и искривляет восприятие. Можно убедить кого угодно и в чем угодно, и восприниматься это будет лишь в том контексте, который задумал заклинатель.
– Но я не понимаю, чем морок лучше иллюзий? Морок – это темная магия, – продолжала негодовать Эдана. – Есть множество поистине потрясающих иллюзий! Среди них есть и весьма убедительные, разве нет?
– А я и не говорю, что морок лучше. Наш спор лишь о том, – важно вещал Велор, – что заклинания иллюзии гораздо слабее. Не спорю, они все, как одно, выглядят убедительно и красиво, но ничем не подкрепляются и в голове ничего не перестраивают.
– А тебе бы лишь бы в голову залезть, – Эда практически сдалась, понимая, что проигрывает.
– Да-а, ему только волю дай, – засмеялась я, намекая на суперспособность Велора, – он на всех бы морок навел!
– Моя способность, как и способность Эдмонда, действительно уходит корнями в морочащие заклинания, – гордо задрав подбородок, изрек Велор. – Но я сторонник морочащей магии совсем не по этой причине, – Дракула сердито поглядел на сестру, которая продолжала фыркать и выражать сомнение по поводу беспристрастности Велора к этому разделу магии. – Морок не создает видимость, подобно иллюзиям. Он сложнее, многограннее. Его задача вживлять в разум убеждения. Вычленить, а уж тем более снять такие заклятия практически невозможно. Они действуют безотказно и без сбоев, а вот иллюзии… Говорю же, пустышка! Любой маг с сомнительным талантом и образованием может потешать толпу на площади. Большого ума для этого не надо, Эдана.
– Да ну тебя, – проворчала Эда, завалившись на диван. – С тобой бесполезно спорить.
– А ты поднаберись аргументации, тогда и поспорим, – хохотнул Велор, а я, видя как скисла Эдана, сердито цокнула языком.
– Какой вы опасный, господин Лайн-Этор. Все бы вам разум туманить.
Велор с коварной улыбкой поиграл в ответ бровями.
– Эда, мы уже однажды побороли его, помнишь? – подсела я к девушке и ободряюще потрепала ее по плечу, напоминая о позорном падении Велора в снег. – И снова победим! Только вот аргументации поднаберемся, – лукаво глянула я на вампирюгу.
Тот сидел, развалившись в кресле с важным видом. Даже щурился сыто и довольно, как кот на весеннем солнце.
– Буду ждать, – отозвался Дракула, постукивая пальцами по подлокотнику.
Я кивнула, мол, вызов принят! Эдана немного воспрянула духом и даже улыбнулась.
– Велор, а как же превращение орхидеи в сирень? – неожиданно вспомнила я. – Ты сказал, что это не иллюзия…
– Это вообще трансформационная магия. Не вникай, – нетерпеливо махнул рукой брюнет, а я в расстройстве поджала губы.
Похоже, объяснять мне никто ничего не собирается… Ну и ладно!
– Кстати, – сжалился Велор над сестрой, лежащей ничком на диване, окончательно прекращая спор, – что ты хотела мне рассказать, Лиз? Что там у вас наверху стряслось?
– По-моему, и так ясно, что стряслось, – усмехнулась я. – За ужином все было видно невооруженным глазом.
– Ты о Лео и Рите? – Эдана вмиг позабыла о своих расстройствах и уселась. – О-хо-о!Матушка взорвется от негодования! – возбужденно зашептала она, но я не могла ее слушать, ведь Велор, словно издеваясь, сверлил меня пленительным взглядом, мешая адекватно соображать.
– Я… – помотала головой, избавляясь от наваждения. – Думаю, Валери действительно будет негодовать.
– Ну да, – протянула Эдана, поджимая губы и осознавая, что последние несколько минут я совсем ее не слушала, а играла в гляделки с Велором.
Эдмонд хмыкнул, и я стыдливо заалела.
– Нина? – грубовато воскликнул Эд и привстал. – Что такое?
Тоненькая девушка и впрямь плыла к нам. В ее руках возмущенно гудел мой смартфон.
– Телефон, – безразлично произнесла Нина, передав трубку Эдмонду. – Кто-то звонит.