Твори бардак, мы здесь проездом!
Шрифт:
– Предложение безусловно интересное. И моменты, даже спорить не стану, весьма интересные имеются. Здесь ты, Малой, прав на все сто. Молодец, вижу, головой не только по мячу бить умеешь.- Данила покраснел. Доброе слово и кошке приятно, чего скрывать. – Но! Что я вижу в качестве основной проблемы с реализацией этого предложения? Во-первых, где взять качественную аппаратуру в нужном количестве? Снимать-то нужно не с одной точки из комментаторской кабины, а с нескольких. Чтобы по максимуму детализировать игру по линиям и амплуа. Отсюда вытекает вторая проблема: пленка. Мне жена много раз рассказывала, какие
– А телевизионщиков попросить, – всунулся в бесковский монолог Рябов. – Они же ведут трансляции со стадионов.
– Не то, Жора, – отмахнулся Константин Иванович. – Там другое. Телевизионщикам больше зрелище надо показать. А нам нужно очень опосредовано все снять. Как бы тебе объяснить? Вот пришел ты со смены, сел с приятелем перед телевизором. Рыбку почистил, пивка свежего из бидончика налил, сигаретку первую – самую сладкую – из пачки уже вытянул, коробочком спичек трясешь…
– Константин Иванович, хорош! – взмолился Рябов, гулко сглотнув. – Я сейчас слюной захлебнусь, вы так рассказываете, что все, как взаправду!
– Хорошо, – засмеялся Бесков. – На чем я остановился? А, да, трансляция. Скажи, тебе будет интересно наблюдать за тем, как играет без мяча и перемещается защитная линия одной из команд? Мяч где-то там, вдалеке, у других ворот, а тебе упрямо показывают, как центральный защитник Рябов в компании Аничкина, Зыкова и Штапова прохаживается перед воротами, в которых загорает Лев Иванович Яшин, попивая изредка водичку? Что, интересно тебе будет такое смотреть? Минуту, пять, десять?
Георгий честно задумался. Почесал затылок, посмотрел в потолок, а потом, видимо представив описанную картинку вживую, решительно произнес:
– Да ну, на хрен! Я при таком раскладе телевизор из окна выброшу!
Га-га-га! Снова – здорово, опять загоготали.
– Жор, ты только бидончик, смотри, нечаянно следом не запули! – посоветовал товарищу Маслов, с трудом преодолевая смех.
Дождавшись, пока все угомонятся, Бесков подытожил.
– Повторю свою мысль. Предложение Мельника любопытное. И можно подумать, как реализовать его. Может быть, не в полном объеме, но частично. К примеру, посадить человека с переносной кинокамерой за воротами и снимать игру вратаря. Ну, или еще что-то. Подумаем!
Да, решил Данила, не проканала идея ввести должность видеоассистента на несколько десятков лет раньше. Что и требовалось доказать: не любит старушка-История, когда всякие чересчур энергичные деятели норовят ее пришпорить. И что делать? А вспомним-ка мы слова бессмертного классика, что живее всех живых: «Мы пойдем другим путем!»
Глава 20
1968 год. Баку. Июль
– В общем так, парни, – Голодец старательно отводил глаза в сторону и это настораживало. Что за гадость они сейчас услышат? – Есть решение. С самого верха, – все невольно покосились на потолок раздевалки. Нет там никого, только паук в углу мирно качается на своей паутине. – Сегодня надо сделать так, чтобы
Шок. Это по-нашему. Так, кажется, звучало в одной идиотской рекламе? Ну, или еще прозвучит. Неважно.
– Что за херня? – первым отмер Авруцкий. – Мы что, клоуны?
Возмущенный гул прокатился по помещению. Кое-кто из футболистов вскочил на ноги и ринулся на втянувшего голову в плечи Адамаса Соломоновича, яростно потрясая кулаками.
– Сейчас его будут бить, может быть, даже ногами! – задумчиво процитировал строчку из «Двенадцати стульев» Данила.
– Да успокойтесь вы! – вдруг заорал Маслов, вставая перед явно напуганным тренером и закрывая его собой. – Остыньте! Юрка, мудак, сядь на место! Сядь, я сказал! А ты хули руками размахался?
– Масло, да ты слышал, что он нам предложил? – закричал Володя Эштреков.
– Слышал, чай, не глухой! – отрезал Валерка. – Сели все на место. Сейчас объясню все. Думаю, я знаю, откуда здесь ноги растут.
– Ну, попробуй, ждем с нетерпением, – бросил угрюмо Козлов. Садиться он демонстративно не стал. Равно, как и почти все остальные игроки. Маслов скривился, будто надкусил лимон, но в бутылку из-за такого поведения одноклубников лезть не стал.
– Адамас Соломонович, шли бы вы, от греха подальше, а то не ровен час…- ласково попросил-посоветовал он. – Мы уж тут сами как-нибудь разберемся. Без вас.
Голодец испуганно кивнул и серой мышкой почти беззвучно выскользнул за дверь.
– Мы ждем, – напомнил Жора Рябов и многообещающе качнул своим пудовым кулаком.
– Хорош пугать, – зло ощерился Валерка. – Пуганный! Короче, дело такое. Вы же в курсе, сеструха моей жены замужем за одним непростым персонажем. Лева Кавказский, слыхали?
– А то, шулер высшей пробы, – настороженно ответил Рябов. – Ну и что?
– Да не, не шулер он, – протестующе выставил ладонь перед собой Маслов. – Это ж другое совсем. Высшая лига, если по футбольному мерить. Тузов из рукавов они не таскают, по поездам не передергивают, лохов не раздевают.
– Масло, ты нам зубы не заговаривай, – веско сказал Яшин. Он сидел в кресле, сжимая в руках бутылочку с водой. В другой руке у него была смятая бумажка. Все в команде знали, что у их вратаря больной желудок, и он вынужден часто использовать для облегчения жестоких приступов пищевую соду, которую таскал с собой повсюду в маленьких бумажных кулечках. – Переходи к сути.
– Так вот, – понизил голос Валера. – Мне тут ребятки, что с Кавказским хороводятся, шепнули по большому секрету, что вчера или позавчера – точно никто пока не знает – стреляли в Брежнева! Я к ним забегал колпаки для машины забирать, делали по спецзаказу, вот там и рассказали.
Футболисты замерли. Лица игроков выражали крайнюю степень изумления. Даже невозмутимый Яшин ошалело открыл рот. Он даже не заметил, что из его руки выскользнула бумажки из-под соды и тихо спланировала на пол.
Мельник ничем не отличался от своих товарищей. Парень также стоял в тупом оцепенении, бестолково хлопая глазами. В голове стремительно пролетали обрывочные сведения об эпохе, куда его угораздило переместиться, но в них ни разу не было ничего подобного. Сколько не перебирал. Насколько помнил Данила, на генерального секретаря никто не покушался. Вроде бы…