Творя божественное зло
Шрифт:
Разным ветвям власти Солярианской империи не раз приходилось сталкиваться друг с другом, доходило и до кровопролития, особенно когда одна из сторон, не желая делиться информацией или чем-то более материальным, нанимала головорезов, не задающих вопросов. Их как правило пускали в расход либо бойцы Геблера, либо военного крыла Афона, однако недостатка в подобного рода личностях никогда не было. Но сталкивать его людей лбами, как случилось в этот раз, Размус не мог себе позволить, а потому, едва узнав об инциденте с роботом, тут же отправился прямиком в Пелополис.
Войдя
— И вы считаете это победой, Вандеркаум?! Может быть, ещё и триумф вам устроить, как при королях?
— Триумфа удостаивают, — решил прикрыться строчкам устава вице-адмирал, — за победу над врагом государства на поле боя. Пираты никогда не числились врагами Аве, а потому, даже притащи я тебе Макса на цепи, никаких триумфов мне не положено. И да, Шахан, — как настоящий военный Вандеркаум отвечал так, как обращались к нему. Шахан был для него лишь человеком — его положение в Афоне для вице-адмирала ничего не значило, — это победа. База пиратов уничтожена, их силы разбиты, и они уже никогда не смогут заявить о себе в регионе. Не говоря о регулярных набегах и атаках на города, вроде Дэзила.
— Она ничего не стоит, раз аль-Атрид скрылся! Только он имеет значение — все убытки, нанесённые его пиратами, легко можно возместить. Но мне нужен этот сопляк — и нужен сейчас!
Размус, на которого ни Шахан, ни Вандеркаум пока не обратили внимания, заметил, как скривились полные губы вице-адмирала. Он скорее прочёл по ним и выражению лица Вандеркаума, нежели услышал произнесённое им слово: «Эфебофил». Каран решил, что пора вмешаться.
Он сделал пару шагов, давая войти своей тени — девушке по имени Мианг, далеко не последнего чины в Геблере. О ней каких только не ходило слухов, и большая часть их так или иначе оказывались правдивы. Каран и в самом деле спал с Мианг — о чём не болтал только ленивый, и она же была своего рода серым кардиналом, дёргающим за ниточки, но исключительно, когда Размус позволял ей. По крайней мере, он так считал.
— Ваше высокопреосвященство, — обратился Каран к Шахану, не удостоив Вандеркаума даже взглядом, — думаю, вице-адмирал осознал меру, степень и глубину своей вины, и готов отправиться к новому месту службы.
— И где оно будет? — поднял на него взгляд Вандеркаум.
Немногие, надо сказать, отваживались смотреть прямо в глаза маршалу Геблера, но Вандеркаум не выбился бы в адмиралы будь он человеком робкого десятка.
— Примите командование пограничной эскадрой, — махнул ему рукой Размус. — Приказ о вашем назначении уже подписан. На явку к новому месту службы выделяется неделя.
— «Кефайнзель»? — задал
В его голосе было столько обречённости, что Размус хотел было помучить его, потянуть паузу, однако этот человек где-то даже импонировал ему. Своей простотой и осознанием собственной ограниченности. Вандеркаум, по крайней мере, не строил из себя кардинала дю Плесси — реформатора и первого лидера религиозного крыла Афона.
— Останется вашим флагманом, — ответил Размус. — Держать такую силу в столице, когда пираты разбиты, не разумно. Крейсер такого класса будет намного нужнее на границе.
Вице-адмирал вытянулся в струнку, будто кадет перед начальником училища, и отдал воинский салют с такой чёткостью, какую редко можно увидеть даже у самых ретивых служак. Даже тех, кто утром и вечером отрабатывает его перед зеркалом.
— Вольно, — кивнул ему Размус, — свободны.
Вандеркаум прошёл мимо Карана и Мианг, и вышел из кабинета. Теперь Размуса всё устраивало.
— Что за показательное выступление, Шахан? — вслед за Вандеркаумом продолжил называть кардинала по имени Размус. — Вы не могли отругать вице-адмирала до моего прихода или после? Зачем надо было делать из этого спектакль?
— Вышла недурная мелодрама, — заметила из-за плеча Карана Мианг. Девушка вообще любила отпускать подобные комментарии, чем откровенно выводила из себя собеседников маршала. Сама же Мианг редко с кем-то общалась. — В духе ссоры любовников.
— Наш дорогой кардинал, — припоминая вырвавшееся у Вандеркаума словечко, покачал головой Размус, — предпочитает помоложе. Какие могут быть ссоры у кардинала с юными аколитами и фактотумами.
Шахану оставалось только зубами скрипеть. От насмешек маршала Геблера он не был никак защищён, да и Размус вполне разумно издевался над ним без чужих глаз и ушей, чтобы не нажить смертельного врага.
— Вы решили подставить мне этого барана Вандеркаума, свалить на него всю вину за провал операции против пиратов.
Без приглашения пройдясь по кабинету, Каран уселся в хозяйское кресло, и сделал знак Мианг. Девушка тут же направилась к буфету. Шахан отлично знал, какое вино любил Размус и заранее запасся им. Дожидаться вежливого предложения маршал не стал.
— Считаете меня настолько глупым? — поинтересовался у кардинала Размус, беря бокал, наполненный Мианг.
Та проверила вино встроенным в кольцо анализатором — ни отравы, ни наркотиков, вообще никаких посторонних примесей в нём не было.
— Не считаю себя виновным в том, что аль-Атрид сбежал, — ответил Шахан. — Я дал Вандеркауму всё, что смог, но даже с такими силами он не сумел захватить мальчишку.
— Его обвели вокруг пальца, — произнесла Мианг своим невыразительным и тихим голосом. Однако каждое её слово всегда было отлично слышно всем. — Надо было слать кого-то поумнее.
— С Вандеркаумом был коммодор Гергар из Геблера, — парировал Шахан, — и отряд спецназа.
— Эти могли бы справиться, — кивнул Размус, — но уловка с червями… — Он покачал бокалом, глядя как янтарное вино оставляет масляные пятна на стекле. — Такого даже я не ожидал.