Твой мир – не твой мир Часть III
Шрифт:
Мария-Антуанетта как заворожённая смотрела на перекатывающиеся в бурлящем отваре головы, которые, на секунду оказавшись на поверхности, разевали чёрные дыры ртов и жадно хватали парной воздух, на расползающиеся из поленницы в разные стороны руки и ноги, которые явно не желали быть адским топливом, на весело ржущих чертей, что большими мётлами и лопатами подгребали руки и ноги грешных людей обратно к костру и безжалостно кидали их в топку.
Тихим голосом прибывший из ада посланник услужливо шептал на ухо Марии-Антуанетте свои пояснения:
– В котле
А по поводу кладки стен скажу вам, королева, следующее. Те из людей, кто при земной жизни попеременно метался душой от Света к Тьме и покинул земной мир, не получив прощения Господа за грехи свои, кто терял время жизни в поисках лёгкости бытия, отвергая очевидное, кто служил делу нашему не в полную силу, сомневаясь в наличии ада, те более виновны и, соответственно, уложены в самый низ, чтобы сверху на них ежесекундно давила тяжесть неимоверная, страшная ещё и тем, что она вечная.
А те, кто рвением служения своего смог порадовать хозяина, но всё-таки был не до конца предан ему, тот выше место занимает, этим-то полегче будет. Как говорится, каждому воздастся по делам его.
– Не слишком ли утомил я вас, прекрасная королева? – игриво сощурив глаза, спросил рыжий человек.
Поражённая увиденным, Мария-Антуанетта сидела молча, не зная, что ответить. Этой заминкой не преминул воспользоваться гость. Внезапно нагнувшись, он заглянул в глаза обескураженной Марии-Антуанетте и быстро предложил:
– А хотите, Ваше Величество, я вам нечто любопытное из земного будущего покажу? Узрите, как некоторые особо наглые потомки ныне живущих извратили веру Христову. По доброй воле своей в омут стяжания бросились, ненасытные, глупые. Тонут в пучине, бессовестно таща за собой тысячи других. Сын человеческий мог ли ожидать такого? И, придя, найдёт ли веру на земле? – добавил он с ярко выраженным удовлетворением в голосе. – Сейчас вы увидите преданных нашему делу особей, запутавшихся в хитросплетениях страстей, посмотрите на фарисеев, присягнувших делами своими хозяину ада.
Когда-то, будучи молодыми максималистами, эти люди, влекомые великой идеей спасения народов, не пожелали подумать над словами «Бог не в рукотворных храмах живёт и не требует служения рук человеческих», поэтому вляпались намертво, как мухи в липкое варенье, в громадные по своему размаху организации по добыче денег и тратят короткие жизни свои на расширение территорий влияния этих самых организаций. Трудясь в одном из самых страшных бизнесов, в бизнесе, выстроенном на утешении людских страданий, служа, по сути, Мамоне, они тем не менее заставляют свою совесть верить, что совершают благое дело.
Наивные, не желающие думать лентяи! Прекратило сознание их понимать, что от того места, где они жирную кубышку сект своих золотом наполняют до царства нашего путь прямой и совсем близкий. Ибо удобнее для многих найти себе какого-либо начальника и добровольно подчиниться ему, скинув тем самым ответственность с себя, любимого.
Наплодили, хитрые особи, множество домов, якобы молитвенных, а внутри суть магазины, вертепы разбойничьи.
Если бы жили они по словам Господа: «Ибо вот, Царствие Божие внутрь вас есть», «Где двое или трое собраны во имя Моё, там Я посреди них», – то не прирастал бы ад их душами слабыми, но… Сами идут, плотным потоком, торопятся к нам, непутёвые. Сребролюбие есть одна из самых ужаснейших страстей, ибо собирающий никогда не насытится.
Многие их них, оказавшись у нас, искренне удивлёнными делаются. Глазами рыб немых смотрят вокруг себя, ничего понять не могут. Много их, заблудших, в обителях наших! – Посланник громко, с ехидством расхохотался и заговорщицким тоном продолжил: – Я покажу вам лишь один эпизод из жизни быстро растущей секты, обосновавшейся в небольшой, затерянной среди лесов стране.
Предки людей того государства до определённой поры небесному своду поклонялись, далёким звёздам дары свои подносили. И это их устраивало. Но вновь прибывшим лживым проповедникам всеми правдами и неправдами удалось убедить народ нести золотой металл раздора именно им.
Секта эта, называющая себя «Мир людоведов» не имеет никакого отношения к Христу, но тем не менее, прикрывшись именем Его, успешно пополняет кошелёк свой. Открыто насмехаясь деяниями своими над истиной, не боясь гнева Бога, они торгуют тем, что им не принадлежит, – духом святым.
Верховного жреца они величают по-разному: Гуру, Всеми Нами Чтимым, Самоизбранным и другими высокопарными титулами. Себя именуют «выжрецами», а тех простолюдинов, кто по простоте души своей попал к ним в сети, называют «адептами».
И, Ваше Величество, прошу вас: не акцентируйте своё внимание на железной птице и на красивых видом механических повозках, примите во внимание то, что вы смотрите на далёкое от вас будущее.
Посланник ада взмахнул рукой, и экран на стене вновь замелькал яркими завораживающими картинами.
Мария-Антуанетта удивлённо смотрела на стремительно снижающуюся огромного размера серебристую птицу. Плюхнувшись на гладкое поле, птица покатилась по нему и в конце плавно остановилась.
Гость, ткнув пальцем вглубь экрана, сказал:
– Ваше Величество, вон там вдали вы видите многочисленную разномастную толпу. Это бедный народ, адепты, которым не позволяют до поры приближаться слишком близко к верховному правителю секты, что сейчас лениво выползет наружу. Обратите внимание, сколько охраны у него, зажравшегося властью своей. Страшно ему быть убитым, не торопится, хитрый лис, пред взором Господа оказаться.
К самолёту подъехала самоходная лестница, открылась дверь, и показался облачённый в золотые одежды толстый человек с лохматой седой бородой. По огромному жёлтому колпаку, верх которого венчала фигура рыбы, по забегавшим вокруг человека слугам, одетым в одинаковые чёрные костюмы, королева предположила, что это и есть гуру.