Твой пока дышу
Шрифт:
Он знает, что у меня есть дочь. Что ей нет и двух лет, что её отец в её жизни не участвует, что я переехала, исключив вероятность случайной встречи. Часто расспрашивает о ней, уверяет, что мечтает познакомиться, охотно слушает типичные мамские рассказы о её милых шалостях, смеётся и делится воспоминаниями из детства его сына, которому уже двенадцать. О жене своей рассказывает, оставившей его слишком рано, без боли, но с грустью, лишь добавляя себе бонусных очков. Кажется, что чувствую родство душ, чувствую ориентиры на будущее,
Задираю голову и вижу тёмный силуэт в дверном проёме, поднимающий руку с пистолетом, резко распрямляюсь, но не успеваю даже вскрикнуть, как Дима утягивает меня на бренную землю.
Адреналин бьёт по шарам, я же, недолго думая, делаю то же самое с Солнцевым.
– Блядь… – хрипит Дима, сгибаясь пополам, и в этот момент раздаётся выстрел, оглушительным раскатом грома врываясь из буйного прошлого.
По всем канонам я должна была визжать в припадке, но лишь досада опоясала всё моё естество, вырываясь наружу с одним лишь вопросом.
Какого хера?!
Надо отдать Солнцеву должное: он заставил себя действовать через боль и страдания. Довольно грубо толкнул в живот, повалив плашмя, присел сам и развернулся, сделав ногой весьма удачную подсечку.
Неизвестный подобной прыти и слаженности от нас не ожидал, да и стоял слишком близко, с грохотом приземлился на бок, выронив пистолет, но от задуманного не отказался. Задрал правую штанину и резво выхватил из-под резинки нож.
Дима превосходил силой и мощью, но в ловкости пальму первенства держал противник, шныряя из стороны в сторону и увиливая от прямых точных ударов пудового кулака Солнцева, словно уж.
А возле моей ноги лежит пистолет… Манит, падла, зовёт…
Не трогай! – приказываю себе, продолжая наблюдать за вознёй на полу с каким-то тупым равнодушием.
А если я окажусь на линии огня и не смогу предотвратить неизбежное? – глухо отбивает в голове угроза. – С кем останется моя девочка? Моя малышка, моё счастье…
Не трогай! – вторю с надрывом, а сердце пропускает удары, когда лезвие ножа достигает ведущей руки Димы.
С нечеловеческим рыком Солнцев бросается на противника, совершенно зверея, но эта слепая ярость ему лишь мешает. Как и ранение. Но лично мне мешает спокойно отсидеться тот факт, что неизвестный, кувыркнувшись через голову в сторону, потянулся к щиколотке левой ноги.
Резко сажусь, хватаю пистолет с пола, становлюсь на левое колено, прижав пятку к полу, выключаю предохранитель, целюсь, поддерживая стреляющую руку второй снизу, и делаю выстрел в тот момент, когда неизвестный вскидывает руку.
Никакой дрожи, моё дыхание ровное и спокойное, движения отработанные и естественные, а выстрел точный. Даже
Солнцев было подорвался следом, но, бросив беглый взгляд сначала на меня, потом на свою руку, передумал.
– Догонишь! – выпаливаю, подрываясь на ноги.
– Догоню, – кивает медленно и ещё более медленно подходит, – угадай, что я с ним сделаю?
Морщусь и чувствую захват на своей правой кисти.
– Заберу это… – продолжает осторожничать, сверля меня взглядом.
Отдаю ему оружие и шумно выдыхаю:
– Вот урод!
– Не думай об этом, главное, мы оба в порядке, – вопрос вертится у него на языке, бегущей строкой читается в глазах, но он его так и не задаёт. И это недоверие, хоть и имеющее под собой реальные основания, серьёзно задевает.
Он мог бы просто спросить. И я бы честно ответила, что стрелять меня научил бывший, владеющий сетью магазинов оружия. Тактично умолчала бы о том, что это не первая простреленная мной конечность, но это даже не ложь, а излишние детали.
Но он не спросил. И я, насупившись, сменила тему.
– Да как же… – бубню, протягивая руку к его ране. – Надо обработать. Может даже зашить… к врачу надо. И полицию вызвать.
– Кого надо я вызову, – выдавливает улыбку и целует в лоб, – а рана пустяковая. Продезинфицировать и перевязать. Справишься?
– Да… – мямлю неуверенно и силюсь улыбнуться.
Чаще я сама была пациентом, а когда случалось так, что доставалось кому-то ещё, всегда рядом был тот, кто брал на себя обязанности полевого врача. Эмир… скучаю по нему. По всем своим друзьям скучаю, оставленным в другом городе, не друзья они потому что. Семья… но отец моей дочери там же. А я не железная.
Мотаю головой из стороны в сторону, прогоняя настырные воспоминания из прошлого, но стресс настоятельно требует выхода и на глазах наворачиваются слёзы.
– Линда… – заметно расслабляется Дима, вновь почувствовав себя сильным мужчиной рядом со слабой женщиной. Пытается одновременно и обнять одной рукой, и отвести вторую, чтобы не заляпать мой роскошный кружевной комплект, купленный по случаю, своей кровью. – Всё в порядке, я со всем разберусь.
Торопливо вытираю слёзы и отстраняюсь, командуя:
– В ванну. Живо.
Голосок дрогнул, Солнцев улыбнулся.
Провёл пальцами по моей обнажённой спине, взял за руку и повёл за собой.