Твой сладкий поцелуй
Шрифт:
Поднимаясь по ступенькам, человек внимательно наблюдал за происходящим из-под нахмуренных бровей, тихонько постукивая тростью при каждом шаге. Он никогда прежде не бывал здесь, и его взгляд блуждал вокруг, словно он считал оконные стекла и фронтоны. На полпути он остановился, извлек из кармана носовой платок и вытер лицо.
Из дверей вышли двое молодых, щеголеватого вида мужчин, которые излишне громко разговаривали и беспечно смеялись. Так обычно ведут себя те, кто много выпил. Они с грохотом спустились по ступенькам, едва не сбив его с ног и при этом, даже не взглянув на него. Мужчина покачнулся на ступеньках, к нему на помощь тут же подбежал лакей, предложив свою руку. Гость кивнул и оперся на лакея, чтобы удержать равновесие.
– Мерзавцы, – пробормотал он, тяжело дыша. – В мое время молодые люди вели себя более осмотрительно и не напивались до такой степени, что едва могли идти.
– Да, сэр, – пробормотал лакей, любезно поддерживая джентльмена за локоть и помогая ему сделать следующий шаг.
– И это – будущее Англии, – продолжал возмущаться старик. – Позаботьтесь о своей старости сейчас, молодой человек, и молитесь, чтобы они не довели страну до разрухи!
– Да, сэр. – Лакей помог ему преодолеть следующую ступеньку.
– Если бы мои мальчики так вели себя, я бы бил их тростью, я бы… – Джентльмен замолчал и тяжело вздохнул. – Эх, только они оба мертвы. Умерли вместе с моей дорогой женой в девяносто шестом от туберкулеза.
– Мне ужасно жаль, сэр. – Лакей помог ему встать на последнюю ступеньку лестницы.
– Что-что? Это не твоя вина. – Старик похлопал лакея по плечу. – Ты хороший парень.
– Э-э… да, сэр. – Лакей поклонился, и старик пошел в дом, опираясь на трость и прихрамывая на левую ногу.
В доме пожилой джентльмен отдал свой плащ и шляпу другому лакею и направился в танцевальный зал, чтобы поприветствовать хозяина дома. Бал был грандиозным, но он прибыл довольно поздно, и цепочка встречающих, куда входили хозяева дома и почетные гости бала, заметно поредела.
– Лорд Генри Роут, – объявил слуга.
Граф Донкастер, высокий, с сединой в волосах и с изысканными манерами, поклонился:
– Добрый вечер, сэр.
– Добрый вечер. – Лорд Роут в нетвердом поклоне склонился над рукой графини. – Мадам.
– Рады вас видеть, – с любезной улыбкой произнесла леди Донкастер. Она была моложе своего мужа, и ее лицо можно было назвать скорее интересным, чем красивым.
– Мне очень приятно, что я здесь. – Роут развел руками. – Но я надеюсь, вы не предлагаете гостям чрезмерное количество пунша. Он ударяет в молодые головы.
– Конечно, нет, сэр, я с вами абсолютно согласна.
– Это правильно, мадам, очень правильно, – закивал косматой седой головой джентльмен. Он снова поклонился и прихрамывающей походкой стал удаляться, но делал это намеренно медленно, чтобы успеть услышать, что говорят у него за спиной.
– Роут? – удивленно произнес граф. – Я думал, их никого уже не осталось в живых.
– Очевидно, они нашли продолжателя рода, – ответила графу жена. – Дальнего кузена, я думаю.
Ответ удовлетворил Донкастера. Он приветствовал следующего гостя так же сердечно, как и неизвестного лорда Роута. Леди Донкастер последовала примеру мужа и выбросила из головы любопытного старика.
Джентльмен по имени лорд Роут, довольный услышанным, продолжил свой путь. Вряд ли хозяева были бы так спокойны, если бы знали, что только что пригласили в свой дом тайного агента по имени Гарри Синклер. Но если он хорошо сделает свою работу, они никогда ничего не заподозрят.
Танцевальный зал был достоин самого пристального внимания. Со стен свисали длинные драпировки бледно-зеленого шелка, сверкающие в свете множества восковых свечей и газовых ламп. Гарри бывал на балах и прежде, но никогда не видел ничего подобного. Повсюду стояли цветы, причем только белые. Глядя поверх очков, он отметил, что в зале преобладали зеленые и белые цвета. На такое убранство должно было уйти целое состояние.
Его взгляд скользнул по трем французским окнам, распахнутым на широкую террасу, едва видимую за блеском танцевального зала. Он знал, что за террасой раскинулся огромный сад. Гости выходили из зала и возвращались вновь, потому что вечер был теплый, а от множества горящих свечей было еще теплее. Кто-нибудь вполне мог проскользнуть к дому, пройти через сад и попасть в зал через распахнутые двери террасы. Здесь даже попытки охранять дом не было. Нахмурив брови, Синклер двинулся дальше.
Преодолев половину пути вокруг танцевального зала, он плюхнулся на стул слишком близко к музыкантам, чтобы рядом с ним никто не сидел и не вел беседы. Он снова достал носовой платок и вытер лицо. Через мгновение рядом с ним оказался лакей.
– Принести вам что-нибудь выпить, сэр?
– Только не это мерзкое шампанское, напоминающее мочу, – ответил Гарри. – Немного хорошего портвейна.
– Да, сэр.
Через минуту лакей вернулся с бокалом. Но, подавая заказ, он так наклонил поднос со стоявшим на нем бокалом, что сливового цвета портвейн пролился на пожелтевшую манжету лорда Роута.
– Ты, проклятый увалень!
Слуга подошел ближе, заботливо наклоняясь вперед до тех пор, пока его напудренный парик едва не коснулся щеки Гарри.
– Простите, сэр, я приношу свои извинения. – Лакей быстро достал салфетку и промокнул пролитое вино. – Рад тебя видеть, – пробормотал он. – Немного поздновато, конечно.
– Эй, ты! – нахмурился Гарри. – Будь поосторожнее. Нечего проливать хорошее вино и портить мою одежду. – Приложив к губам носовой платок, он добавил, но уже потише: – Ты же знаешь, что требуется целая вечность, чтобы облачиться, в этот чертов костюм. Хочешь подключиться к работе? Я сейчас же поменяюсь с тобой местами.
– Не теперь, нет. – У лакея дернулись губы, и он еще усерднее стал тереть пятно от вина. – Ты в роли седого и сгорбленного джентльмена выглядишь намного убедительнее. – Он оглянулся и еще больше понизил голос: – Сегодня вечером здесь все тихо.
– Приятно слышать. – Гарри немного откинулся назад и поверх склоненной головы лакея еще раз окинул взглядом зал. Вдали маячила голова Донкастера, который все еще приветствовал гостей. Через мгновение Гарри увидел худую сутулую фигуру лорда Крейна, стоявшего напротив музыкантов. Он разговаривал с лордом Каслреем, министром иностранных дел, сопровождая свои высказывания экспрессивными взмахами рукой. О чем бы они ни говорили, Каслрей, похоже, устал от излишней эмоциональности Крейна.