Твоя далекая звезда (Отпуск в тридевятом царстве)
Шрифт:
Быки неслись, как ледоколы, рассекая пестрое живое море и оставляя за собой искореженные человеческие обломки. Первую минуту я двигалась довольно уверенно, ныряя в просветы и отталкивая зазевавшихся. Но чем ближе была арена, тем плотнее становилась орущая, обезумевшая толпа. Это было уже не скопление отдельных особей, а единое целое — неразумное, невменяемое и очень опасное. Петлять и продвигаться вперед становилось все труднее, меня оттесняли обратно. Я проклинала неудобный наряд, цепляющийся за пуговицы
И тут я увидела быка. Он летел прямо на меня, врезаясь острыми рогами в спины убегающих от него людей и расшвыривая их, словно котят. Бык мчался, не разбирая дороги, и толпа редела перед ним — успевшие оглянуться люди отпрыгивали в стороны, на головы соседей, спасаясь от страшных рогов и копыт. Убраться с его пути было невозможно. Словно плывешь по ревущему потоку в узком скалистом ущелье навстречу гибельному порогу — разве что против течения. Я развернулась назад. Толпа подхватила меня и понесла с собой. Но бык двигался быстрее. И я остановилась, решив не подставлять ему спину.
Удивительно, но страха не было. Бык не выбирал путь, он шел напролом, не различая помех. Теоретически, даже от прицельно давящего тебя автомобиля всегда можно увернуться, если правильно рассчитать момент. Именно это я и попыталась сделать. Нижняя юбка, по прихоти любящей фламенко костюмерши оказавшаяся ярко-алой, хлестнула быка по морде, а я вильнула в сторону, обходя его сбоку. И тут у животного сработал условный рефлекс.
Не знаю, различают ли быки цвета, или то просто традиция, но зверюга привычно развернулся и кинулся на меня. Мне удалось тем же манером ускользнуть от него еще пару раз, но потом я споткнулась о чей-то потерянный башмак, наступила на подол и упала на спину. Проклятые юбки задрались вверх, и показался пистолет в набедренной кобуре. А ведь я про него совсем забыла!
Даже хорошо, что я упала, потому что вытащить оружие из-под горы одежд было хлопотно. Теперь мне хватило секунды. Пуля вошла между налитых кровью глаз. Голова быка откинулась в сторону, но инерция влекла его вперед. Он проехался по мне копытами и рухнул где-то позади, подняв облако вонючей пыли.
Теплые руки умело нашли пульс на шее, профессионально ощупали голову и переместились вниз, проверяя все кости.
— Анерстрим, очнись, — настойчиво звал Билл. Меня приподняли и все тело пронзила боль.
— Рука! — воскликнул Марк.
— Ключица сломана, — ответил Амброс. — Подержи вот так. Джа, открой глаза. Ну же, детка, очнись сама, не заставляй нас тебя вытаскивать.
Вокруг были слышны стоны затоптанных толпой людей.
— Что еще болит? — спросил Билл.
— Все, — с трудом разлепила я губы.
— Сейчас… — он искусно надавил мне пару точек на шее и затылке, и боль отступила, оставив только тянущее, мешающее чувство. Ключица противно похрустывала при каждом движении или глубоком вдохе.
— Встать сможешь?
Ноги оказались целы. Оборванный Марк довел меня до фонтана.
— Да, не повезло, — заметил он, поддерживая меня, пока я пила и умывалась здоровой рукой.
— Еще как повезло! — догнал нас Билл. — Зверь весом не меньше пятисот фунтов прокатился прямо по тебе, чуть не втоптав в землю. И ты отделалась сломанной ключицей и синяками. А могла бы превратиться в отбивную.
Некоторое время мы плескались в фонтане, наслаждаясь прохладой воды. Царящий вокруг бедлам ничуть не волновал. Наверное, начинаем привыкать.
— Ну, и что было сделано неправильно? — отдохнув, спросил Марк.
— Все было прекрасно, — похвалил нас Амброс. Я опешила.
— Вы продержались больше шести минут! — довольно продолжал он. — Результат замечательный. Если бы не этот бык… Ну, вероятность нападения животного, конечно, была, но риск есть в любом деле.
Он дал нам немного порадоваться и добавил:
— Как всегда, есть замечания.
— Как всегда, — дружно отозвались мы.
— Таунта. Нужно было поочередно петлять в разные стороны. Ты сместился вдоль арены по кругу. Шел бы правильно — пересек бы толпу насквозь. А так тебя утащили вбок. Анерстрим. Шла хорошо, но раз уж попался бык, сразу бы и стреляла.
— Переоделась бы мужчиной, — сердито парировала я, — не пришлось бы путаться в юбках. И быка раздразнили, и пистолет не вытащишь…
— Ладно, договорились, — легко согласился Билл. — Возвращаемся и переигрываем.
Когда мы, страшно оборванные, выбрались из капсул, вокруг поднялся шум. Техники бросились к Биллу, а Энн и Пол — к нам с Марком.
— Где вас так отделали? — спрашивали ребята. Я машинально придерживала левую руку, забыв, что здесь она здорова. Подошел Уокер.
— Что произошло? — спросил он. — Почему не выключают перфоратор?
— Мы возвращаемся, — ответил Билл. — Только переоденемся.
— Что с Джелайной? — не унимался Чарли. Мне аж не по себе стало от такой заботы. Билл обернулся.
— Джа, отпусти руку, не отвалится, — хмыкнул он. — Ключицу сломала, — пояснил он Уокеру.
— Как? — ахнула Энн и принялась осматривать мое плечо, оторвав остатки воротника. Похоже, она тоже не сразу вспомнила, что раны проекции не возвращаются в реальный мир.
— Бык наступил, — кивнул на меня Марк. — Да что ты там прощупываешь, у нее переломы и так хорошо видны, даже без рентгена.
— Кто наступил? — не поняла девушка.
— Бык. На корриде.
Энн замерла. Не знаю, какую картину нарисовало ей воображение, но побледнела она основательно.