Твоя по завещанию
Шрифт:
Ближе к ужину в моей спальне появился дядя. Какой-то уставший, понурый. В деловом стильном костюме, светлой сорочке, приятно пахнущий «Фаренгейтом». Он сел на краешек кровати и равнодушно поинтересовался:
– Как ты себя чувствуешь?
– Как больной человек, - саркастично отозвалась я.
– Продолжаешь дерзить?
Я приподнялась на подушках.
– Какой вопрос, такой ответ. Тебе же на деле все равно, как я себя чувствую. И твои визиты вежливости мне не нужны.
Он тяжело вздохнул, прикрывая ладонью глаза.
– Как же с
– Аналогичная фигня.
Руслан хотел ещё что-то сказать, но в спальне появилась Жанна. Она принесла лекарства и куриный бульон.
– Руслан, вот ты где, - улыбнулась она.
– Ты меня искала?
– Пока нет, но собиралась это сделать, после того, как отнесла бы Кристине ужин.
– Какой-то вопрос?
– нехотя ответил дядя. Видимо, в данный момент ему совершенно не хотелось чего-то решать.
– Там полицейский пришёл. Точнее, следователь. Ухов.
– Махов, - поправил домработницу Руслан.
– Точно. Махов. Ждёт в гостиной. Желает говорить с тобой.
Ничего не объясняя, дядя поднялся на ноги и зашагал в сторону двери. Жанна закрыла за ним и просеменила ко мне.
– Следователь?
– переспросила я, до сих пор прислушиваясь к удаляющимся шагам Руслана в коридоре.
– Ага.
– Зачем?
Домработница подала мне чашку с горячим куриным бульоном, вручила две таблетки.
– Эту выпьешь до еды, а эту после. Ещё давай измерим температуру. Если высокая принесу аспирин, - женщина встряхнула градусник.
– Жанна, зачем пришёл следователь?
– Думаю, по делу твоего отца.
– Что за дело?
– Из-за аварии. Он уже был у нас раньше.
Я непонимающе хлопала глазами.
– Когда? Я что-то не припомню.
– Ещё бы ты помнила. Ты же была сама не своя. Он приходил на следующий день после аварии, о чем-то общался с Риткой и Русланом.
– О чем?
Жанна всплеснула руками.
– Откуда же мне знать? Мне не доложили.
Интерес распалялся изнутри. Игнорируя слабость, я подскочила на кровати, натянула штаны с кофтой и бросилась прочь из комнаты.
– Эй, куда намылилась? А температуру мерить? А таблетки? А еда?
– кричала вслед домработница, но меня было не остановить.
***
В гостиной было пусто. Я быстро смекнула, что Руслан со следователем, наверняка в кабинете. На цыпочках, дабы не выдать себя, направилась туда.
К моему сожалению, дверь была плотно закрыта. Мысленно я выругалась. Поставила ухо к плотному деревянному полотну, в надежде хоть что-то услышать, но тщетно. Беседа была тихой. Слышались только обрывки каких-то фраз, но о чем конкретно шла речь не разобрать. Да уж, не зря папа полностью звукоизолировал кабинет. Приватность этого помещения оправдывала себя на все сто процентов.
Я предприняла ещё одну попытку подслушать. На этот раз прижалась ухом к замочной скважине. Не прогадала. Здесь слышимость была получше. Можно было разобрать отдельные слова и предложения. Огорчало лишь то, что дверная ручка больно вгрызалась в мою причёску, выдергивая
– Она болеет. Лучше перенесём встречу, - сказал дядя.
Я напряглась. Речь обо мне?
– Я, все-таки, хотел бы поговорить с вашей племянницей именно сейчас. Много времени это не займёт, - парировал незнакомый голос в ответ.
– Я против. Она ребёнок и говорить с вами будет только в присутствии адвоката.
У меня брови на лоб полезли. Я ребёнок? Давно ли? Руслан, кого ты из себя строишь?
– Прошу вас, господин Махов. Приходите позднее. И заранее известите о своём визите.
Последняя фраза дяди слышалась особенно хорошо и отчётливо. Догадка пронзила меня меня молнией. Они выходят! Я резко дёрнулась в сторону, но волосы, задевающие за дверную ручку, не позволили мне этого сделать. Я ойкнула, пытаясь выпутаться, неуклюже поскальзываясь. В этот момент, Руслан потянул дверь на себя и я, наплевав на шевелюру, мотнула головой, освобождаясь, наконец, из плена дверной ручки. Жаль, мой манёвр не спас от позора. Перед дядей и следователем Маховым я представала лежащей на полу. Мои щёки невольно залились краской. Дураку было понятно, чем я тут занималась.
– Кристина?
– недоумевал Руслан.
– Что ты... тут... делаешь?
– Хм, а вы говорили, болеет...
– произнёс сотрудник правопорядка.
– А выглядит вполне себе бодренько.
Махов был тощим, невысоким. С продолговатым лицом, крупным носом, маленькими глазками и залысинами.
Дядя помог мне подняться.
– Кристина Германовна, я хотел бы с вами обсудить гибель вашего отца, - сразу взял быка за рога следователь.
– Этот момент мы уже обсудили. Без адвоката она ничего не скажет, - вместо меня, ответил Руслан.
– Ну так позвоните адвокату, давайте его дождёмся.
– В следующий раз.
– Руслан Андреевич, почему вы препятствуете следствию?
– С чего вы взяли?
– Вы не даёте мне поговорить с вашей племянницей!
– Я забочусь о ней. Девочка пережила потерю. Ей сейчас сложно.
Я непонимающе смотрела на мужчин. Оба упёртые, до чёртиков уверенные в своей правоте. Оба хотят оказаться победителем в этой словесной дуэли. Это как схватка большого злобного ротвейлера в образе Руслана и крошечной, но юркой Моськи, в образе следователя. Один грозно нападает, другой вполне аргументированно тявкает.
– Но она вправе знать о ходе расследования, - не отступал Махов.
– Какого расследования?
– вступила в диалог я.
– О гибели вашего отца.
– А что там расследовать? Папа ехал на такси, в них врезался другой автомобиль. От удара такси взорвалось. В живых никого не осталось, - сухо перечислила факы я.
Предательский ком подступал к горлу. Я много-много раз в красках представляла себе гибель отца и каждый раз по коже бежали мурашки. Так нелепо, так неожиданно. Папа сгорел заживо. И я очень надеялась, что на тот момент он был без сознания и не почувствовал адской жгучей боли от разжирающего кожу пламени...