Ты будешь моей

Росс Софи

Он встает между моих раздвинутых ног и стягивает с меня свитер. Спускает бретельки с обеих сторон и наклоняется, чтобы коснуться губами плеч по очереди.

— Мне теперь можно делать все? Абсолютно? — я окончательно наглею.

Мое тело отзывается на каждое прикосновение Яна. Скольжение его пальцев, губ, поцелуи и укусы, острая хватка на бедре и вжимающаяся эрекция мне между ног… Это все невероятно приятно ощущается, но иногда хочется повредничать и получить порцию приятностей для моих ушей.

И я уверена, что все, сказанное

моим мужем — не лапша, которую потом придется снимать горстями.

Ян прижимает меня к себе, гладит по спине, забирается пальцами под пояс моих штанов и надавливаем на ямки, расположенные где-то возле поясницы. Гладит по кругу, надавливает особенно чувствительно в самый центр.

Всего две точки, а действует так, будто мне вкололи сильнодействующее успокоительное, превратив тем самым в желе.

Я цепляюсь за шею своего мужа, обнимаю ногами его бедра. Ян относит меня на диван, придавливает своим весом сверху, обездвижив всего за пару секунд, и перехватывает мои руки над головой.

Слегка запоздало, но я все же понимаю, что он делает. Сжимаю ладонь в кулак и тянусь вперед, чтобы сомкнуть зубы на острой скуле.

— Это мое кольцо, — насупливаюсь.

— Пальчики разожми.

— Мое.

Ян снова вовлекает меня в поцелуй, пальцами чертит направления просвечивающих на запястье вен, и я теряюсь. Отвлекаюсь, и ободок из белого золота тут же исчезает со своего законного места.

— Верну, когда увижу собранные чемоданы, — насмехается надо мной, пряча мое колечко в карман.

— Я тебя в них засуну. По кусочкам.

К моему виску прижимаются горячие губы.

— Чудо?

— М-м-м?.. — тяну, когда Язык Яна спускается от шеи к ключицам, а дальше к кромке плотной чашечки на груди.

— Тебе можно все.

Это ли не счастье?

Да и собственная ванная мне все-таки пригодится.

Эпилог

— А мой сын уже совсем обленился? — тепло улыбается Леонид Вадимович, когда видит меня вместо Яна.

— Мы сейчас занимаемся ремонтом, рабочие опоздали, Яну пришлось остаться решать вопросы с ними, потому что я в этом совершенно ничего не понимаю.

— Выходит, он тебе очень доверяет.

— Почему? Из-за того, что я встречаю вас с самолета? — улыбаюсь ему в ответ.

— Далеко не каждый мужчина способен пустить за руль свою женщину, — отец Яна кивает на автомобильный брелок, по которому я от волнения стучу пальцами.

Это была полностью инициатива моего мужа. Мне и на такси неплохо каталось, но Ян признал, что безопаснее все же мне самой водить. Да и ждать постоянно не приходится.

Я же подозреваю, что ревность тоже сыграла в принятии этого ответственного решения свою роль. Как-то раз возле клуба Ян увидел, как водитель специально вышел из машины, чтобы открыть для меня дверь. Мужчина еще и улыбнулся мне, пожелав хорошего дня.

— В следующий раз скажи своему мужу,

что я могу и сам добраться. Не маленький ведь уже, — Леонид Вадимович качает головой, когда я тянусь к его чемодану. — Девочка, успокойся, дыши. Тебе не надо производить на меня впечатление.

— Извините… — тушуюсь под его взглядом.

Около машины отец Яна забрасывает свой чемодан в багажник и садится на переднее сиденье, пока я по телефону отчитываюсь своему мужу о том, что Леонид Вадимович долетел в целости и сохранности.

На дороге мы встаем в небольшую пробку, около пяти минут просто стоим, но потом поток машин приходит в движение.

Я не успеваю вовремя затормозить, когда машина передо мной моргает фарами, из-за внезапного болезненного сокращения где-то внизу живота. Удар выходит слабым, скорее у обеих машин просто стесалась немного краска, но разгневанный водитель белого Фокуса уже идет к нам.

— Не переживай, Агата, я все решу. Никого вызывать не будем, — отстегивая ремень безопасности, успокаивает меня Леонид Вадимович.

Спазм в животе повторяется.

Я сжимаю зубы посильнее и тянусь к бардачку за бутылкой воды. Руки дрожат, выступает холодный пот. Волосы мгновенно прилипают к шее.

У меня через два дня запись к врачу. Это была ближайшая дата в том центре, который я выбрала по отзывам среди множества других.

Нужно было идти в первый попавшийся…

— Все, девочка, претензий к тебе нет, — Леонид Вадимович возвращается в машину. — Теперь только перед Яном вину заглаживать. Хочешь, я скажу, что сам за рулем был?

— Нет… Лучше все честно рассказать…

— Агата, я там глянул мельком, царапина всего лишь. Ты чего так побледнела? Белая же почти вся.

Я прижимаю к своему совсем еще плоскому животу руку.

— Срок какой? — тон отца Яна становится жестче.

— Не знаю…

— Давай-ка назад переберемся, ляжешь там спокойно, я поведу.

Леонид Вадимович помогает мне устроиться на заднем сиденье. Я закрываю глаза и одними губами, очень тихо, начинаю разговаривать со своим будущим малышом. Прошу его немного потерпеть.

Отец Яна привозит меня в ближайший медицинский центр. Узи показывает сильный тонус, мне мгновенно ставят капельницу, разместив в отдельной палате.

Я размазываю слезы и сопли по лицу, когда дверь резко открывается, ударяя по стене до вмятины.

— Детка… — в два шага Ян оказывается возле меня. Опускается на корточки, смотрит на систему у меня в руке. — Как ты себя чувствуешь?

— Мне очень страшно. Тебе отец позвонил, да?

— Сразу, как только привез тебя. Малыш, все хорошо будет. Мне врачи сказали, что тонус тебе снимут, скоро должно легче стать.

— Может, это знак?

— Какой еще знак? — Ян хмурится.

— Я не могу выносить ребенка…

— Глупости не говори. Накрутила себя просто. Говорил же, что не надо тебе с матерью видеться.