Ты будешь нашей мамой?
Шрифт:
— Поздно уже… — в пространство сказала эльфа. — Ты прав, Сойварраш. Я не отказываюсь от своего долга тебе и обещания Риине. Будем во всем разбираться завтра. Кристейсен, пойдем, проводим наших гостей. Малаиэрсан, отправляйся к себе. По пути предупреди хранов, что никого постороннего в моих покоях нет и не было! — мужчины сдержанно кивнули.
Один продолжал теряться в догадках относительно происходящего, но привычно сдерживал любопытство и страх. Если его Высокая любовница сочтет нужным — расскажет сама. Второй нервно теребил флейту, позабыв убрать инструмент в футляр, и всеми силами пытался не выказывать свою дикую радость.
— Риина! — осторожно позвал альв, поглаживая голову задремавшей девушки. Вопросительно приподнял бровь, не дождавшись реакции. Слегка потормошил.
— Сойварраш, вы идете? — нетерпеливо пристукивала каблучком Сэллариона. Альв, придерживая два пальца на шее бывшей избранницы Императора, медленно повернулся и прохрипел, задыхаясь:
— Мага сюда, живо!
Время тянулось чрезвычайно медленно. Никто не расходился. Сэллариона приканчивала уже третью бутылку вина. Шипела. На попытки Кристейсена отобрать алкоголь. Плюнув на приличия, напивалась. Планомерно. В стельку. Эльф устроился возле окна, задумчиво разглядывая стены. Мысленно жонглируя фигурами в партии, где он наблюдатель, а не участник. Как ни крути — выходило дерьмово. Он не знал, чем может обернуться ситуация. Строить предположения, обладая скудной информацией, неоправданное развлечение для ума. А пахнет отнюдь не потехой. Юный эльф не сводил ласкового взгляда с застывшего в кресле альва. Так ребенок смотрит на близкую, но пока недосягаемую конфету. С легким сомнением на лице, будто бы говорящим, а достану ли? Малаиэрсан запоминал все. Профессионально и точно. В отличие от других, он работал. Представлял себе, как будет расправляться с этим существом. Не быстро. Сантиметр за сантиметром. Уничтожая тело вместе с душой.
А альв… Он был доволен. Горд своей повзрослевшей девочкой. По максимуму выдавив информацию из эльфов, он воспроизвел метания Риины. Практически в точности. Пришел к тем же выводам, что и она. Иногда конфликт затрагивает множество сторон, и угодить всем не получается, сколько сил ни трать. Наилучший выход в такой ситуации — устранить причину. Она так и поступила. Нет повода осуждать ее за это. Чувства же… Он связал их в тугой узел. По-другому не мог — наворотил бы такого, что у любого альва волосы на затылке встали бы дыбом. Не для того Сойварраш сбросил силу в лесу, основательно сомневаясь — жив ли морф. Смерть Олара основательно подгадила бы далеко идущим планам Знающего.
Конечно, сдерживая себя, он не добьется ничего. Хорошего. Альв отпустит их, если Риина умрет. А если выживет? Сойварраш старательно гнал от себя нелепое предположение. Чем сильнее надежда, тем больнее разочарование. Необычно ощущать себя куском негодного к употреблению мяса. Там, за закрытыми дверьми, где пара целителей пыталась спасти жизнь девушки, он был лишним. Накопив многое, Знающий чувствовал себя скупцом, однажды осознавшим, что звонкие монеты не есть основная составляющая бытия. Не все измеряется золотом. Все, чем он обладал, не поможет вернуть румянец на Ее щеках…
Маги закончили на рассвете. Молча распахнули дверь, приглашая войти. Властным жестом остановив всех, альв один прошел в залу. Куколка. Прекрасная хрустальная статуэтка, вырезанная умелой рукой мастера-эльфа. Полупрозрачная кожа, исхудавшее за ночь тело. Огромные, синие настороженные глаза на бледном лице. Сознание,
Целители предупредили, что ей нельзя спать до восхода, и оставили их наедине, отправившись разгонять по залам полусонных эльфов.
Что-то надо сказать еще, но что? Все бывает впервые, и все бывает однажды. Даже слова. Легко к ним относятся только глупцы, направо и налево раздавая не имеющие веса обещания. Знающий не был болваном. Он умел тщательно подбирать слова, искусно манипулируя собеседниками. Есть ли необходимость в этом сейчас? Стоит ли дать отставку прижившимся навыкам и сказать искренне? То, что рвется из омута души, и должно было быть озвучено уже давно… Обратной дороги не будет. Не повернешь назад, не скажешь — забудь. Сотри из памяти. Признание. Сначала тропинка среди дебрей чужой души, в дальнейшем — проторенная дорога, соединяющая два существа крепчайшей цепью веры друг в друга. Неразрывной.
— Смирись… — Сойварраш наклонился к маленькому ушку.
— Мне не избавиться от тебя…
— Смирись, и я научу тебя жить. Без сожалений. Не сомневаясь.
— Настойчив…
— Смирись, и я подарю тебе иной мир. Без боли и страха. Полный наслаждения.
— Я потеряю себя…
— Смирись, ты станешь многограннее…
— Безумие…
— Смирись, и я разделю его с тобой.
— Ты не оставляешь мне выбора…
— У тебя его не было с рождения. Смирись, и тебе не придется бороться. Ты забудешь усталость.
— Хорошо…
Ликование. Захлестнуло альва с головой. Утопило. В ярких красках взрывной радости. Он сглотнул. Не торопиться. Сойварраш целовал ее, снимая все ментальные щиты, давая пропуск в свой мир. Бесконечно чуждый человеку. Разложив и подписав все по полочкам, словно рачительный торговец. Не стесняясь страхов и не смущаясь желаний. Обнажая разум и чувства. Разделяя все с ней. Навсегда доверяясь и принимая доверие.
— Риина, мое сердце бьется только для тебя…
— Где она?! — в гостевых покоях, выделенных эльфийской делегации, возник разъяренный Лисардо. «Как узнал?» Кристейсен поморщился. Не вовремя появился хозяин. Будет ставить на место. Всех и вся.
— Простите, Император, ничем не могу Вам помочь, — отстраненно вежливо произнес эльф заранее приготовленную и отрепетированную фразу. Он должен выиграть время.
— Не можешь?! Как смеешь ты, гость, скрывать изгнанницу в моем собственном доме?! — взревел Император.
— Если Риина Дель Мааре изгнанница, то зачем Вы хотите ее видеть? — безукоризненно вежливо ответил Высокий.
— Ты забыл, с кем разговариваешь? Ты от кого требуешь объяснений?! — мужчина прищелкнул пальцами, и в залу ворвались императорские храны с оружием наготове.
— С человеком! — презрительно ответил Кристейсен. Правительница обозначила границы полномочий своего каро-ари. Правильнее выразиться — их полное отсутствие.
— Ты и твоя Правительница ответите за это! — выкрикнул Лисардо, с размаху отвешивая оплеуху Кристейсену. Ему надо было на кого-то выплеснуть свою злость. Он осознавал, что эльф специально оставленная приманка. Не принял ее. Так, слегка потрепал.